Красноречивое молчание

— Мы тоже по вас очень соскучились. С тех пор, как Дрейк… — Лаури запнулась, но, найдя в себе силы, начала сначала. — С тех пор, как Дрейк уехал, у нас все из рук валится и ничего делать не хочется.

Она сделала вид, что дует на свой кофе, чтобы он побыстрее остыл.

— Вы хотите, чтобы он вернулся? — тихо спросил Джон.

Вопрос был задан таким тоном, что не ответить на него Лаури не могла. Взглянула на хозяина дома. Тот подходил к столу, держа в своей огромной руке кофейник.

— Он… я…

Больше Лаури не в силах была произнести ни слова. Пытаясь скрыть свое смущение, наклонилась к Дженифер и откинула с ее лица кудряшки, чтобы малышка не выпачкала их шоколадным кремом. Девочка взглянула на свою учительницу глазами Дрейка — зелеными, огромными, окаймленными пушистыми ресницами. Они так живо напомнили ей любимого, что слезы вдруг хлынули из глаз и заструились по щекам.

— Вам не хочется говорить об этом? — спросил Джон, ласково коснувшись ее руки.

Его темные глаза были полны искреннего участия и сострадания. Лаури начала говорить и, к своему удивлению, выплеснула всю свою историю.

Джон не перебивал. Не проронил ни единого слова, когда она прерывала свой рассказ, чтобы высморкаться или смахнуть очередную слезинку.

Дженифер, смышленая и чуткая не по годам, подошла к Лаури, забралась к ней на колени и, положив голову ей на грудь, принялась ласково гладить ее по плечу.

— На самом деле мы не муж и жена, — выдавила Лаури. — Нас, правда, обвенчали, но для Дрейка все клятвы и обещания так и остались пустым звуком.

— А для вас они имеют большое значение, ведь так? — спросил Джон.

Лаури попыталась ответить, но не смогла, лишь горько взглянула на него и кивнула:

— Я люблю его, Джон. Когда увидела его впервые, сразу поняла, что это неизбежно произойдет. Я пыталась подавить в себе это чувство, особенно когда поняла, что всегда буду значить для него не больше, чем случайная знакомая.

Лаури осознавала, что этим признанием унижает себя, но ей было все равно. Кроме того, Джон не из тех, кто станет презирать человека лишь за то, что он имел несчастье полюбить безо всякой надежды на взаимность.

— Впрочем, он честно предупредил меня, — продолжала Лаури, — что любил свою жену и что больше ни в кого не собирается влюбляться.

И она в очередной раз высморкалась в салфетку, и так уже всю промокшую, похожую на жеваную тряпку. Дженифер взглянула на нее с таким сочувствием, что Лаури, моментально опомнившись, решительно взяла себя в руки — улыбнулась, как ни в чем не бывало, и погладила малышку. Ребенок не должен видеть ее в таком состоянии. Ведь Лаури для нее единственная надежда и опора, и видеть свою учительницу в растрепанных чувствах — для нее огромное потрясение.

— Думаю, Лаури, вы все-таки несправедливы к Дрейку, — заметил Джон. — Сомневаюсь, что вы для него были лишь приятным времяпрепровождением. Ведь он возложил на вас всю ответственность за воспитание дочери. Сам-то он не может находиться с ней постоянно, нужно зарабатывать на жизнь. Да и какой из мужчины воспитатель!

— Но мне за это платят, Джон. Он мог бы с такой же легкостью нанять кого угодно.

— Верно. Но он нанял вас. Несмотря на то, что красивая женщина, живущая в доме одинокого мужчины, может вызвать всевозможные пересуды.

— Просто, видимо, лень было искать кого-то другого. Да и рекомендации у меня были отличные.

— Ладно, не будем спорить, — смиренно произнес Джон. — Но у меня есть еще один аргумент.

Голос его дрогнул, и это не укрылось от Лаури. Вскинув голову, она внимательно посмотрела на него.

— Я видел вас вместе и никогда не забуду, какими сияющими глазами он смотрел на вас. Он любит вас, Лаури.

— То, что вы видели, называется похотью. Не стану скрывать, нас непреодолимо тянет друг к другу. Я знаю, он… хочет меня.

— Нет, Лаури. Похоть и любовь — разные вещи. Думаю, вы и сами это прекрасно понимаете.

Джон грустно улыбнулся. На секунду ей показалось, что он чего-то недоговаривает. Она раскрыла было рот, чтобы ответить, но сказать было нечего. Поняв это, Джон поспешно добавил:

— И я никогда не видел, чтобы мужчина так ревновал. Помните, как он вел себя, когда я впервые пришел в ваш дом.

— Он ревновал к вам Дженифер, а не меня, — заметила Лаури. — Ему и в голову не пришло, что между нами что-то может быть. — Лаури горько рассмеялась. — Да и, кроме того, судя по той роли, которую отвел мне Дрейк, маловероятно, чтобы он ревновал меня к вам. Подумаешь, какое дело! Видимся один раз в неделю да еще в присутствии Дженифер. Смешно даже предполагать такое!

— Так его жена умерла три года назад?

— Да. Доктор Норвуд говорила мне, что она умерла, когда Дженифер было несколько месяцев. Это единственное, что мне известно. Дрейк никогда не заводил разговор о своей жене. Это что-то вроде табу.

— Гм… Странно, что такой уверенный в себе человек, как Дрейк, способен так долго горевать. Лаури тяжело вздохнула:

— Я этого тоже не понимаю, Джон. Но это действительно так. Вне всякого сомнения.