Краснов-Власов.Воспоминания

Я считал, что нужно что-то предпринять, дабы хотя немного, успокоить Петра Николаевича. Поэтому, я предложил, тотчас же поехать в штаб Р.O.A., выяснить на месте этот вопрос и вечером вновь приехать к нему с докладом. Мое предложение Ген. Краснов принял. Не теряя времени, я отправился к Ген. Трухину. Мое появление в штабе Р.O.A., без предварительного предупреждения по телефону, весьма удивило Федора Ивановича. Будучи еще под впечатлением разговора с Ген. Красновым, я, едва себя сдерживал, чтобы не начать упрекать штаб Р.O.A. в ведении им двуличной игры. Показав Ген. Трухину заметку, я, сколько мог спокойно, сказал: «Скажите пожалуйста, дорогой Федор Иванович, какой смысл нам обсуждать разные, острые вопросы и искать путь к сближению Р.O.A. и Казачества, когда, одновременно, в Вашей газете появляется такой недопустимый и обидный вызов Ген. Краснову и казачьему командованию?» Затем я указал, что трудно даже предвидеть какие непоправимые и вредные последствия вызовет эта заметка.

— «Ведь она может быть истолкована, как окончательный разрыв Казачества с Р.O.A.» — заметил я, — «и, конечно, казачья пресса с негодованием встретит это заявление и даст заслуженный ответ».

Вспомнив случай с адресом Ген. Краснову, я сказал, что, когда несколько дней тому назад, по недоразумению, но отнюдь не умышленно, мог быть сделан выпад против Р.O.A., я принял все меры, чтобы его не допустить. В ответ на это Ген. Трухин сказал: «Мы об этом прекрасно информированы и очень Вам благодарны». Значит, надо было полагать, что среди ближайшего окружения Петра Николаевича, находились лица, передававшие все штабу Ген. Власова и, вероятно, с известными комментариями.

Быть может, я тогда ошибался, но мне казалось, что Ген. Трухин был крайне растерян. Видимо и для него самого, это явилось большим и неожиданным сюрпризом. Он несколько раз перечитал заметку и затем, пожав плечами, сказал: «Верьте мне, я сам ничего не понимаю и сейчас же спрошу Андрей Андреевича».

Его разговор с Ген. Власовым по телефону, я слышал. Он прочитал ему пресловутую заметку, добавив, что я нахожусь у него и ожидаю выяснение этого вопроса. Кончив разговор, он с некоторой официальностью, сказал: «И Ген. Власов и я, заверяем Вас, что мы никого не уполномочивали делать подобное, неуместное заявление». Одновременно Федор Иванович, обещал безотлагательно сделать от штаба соответствующее опровержение, дабы избежать возможных кривотолков.

После этого, он вышел в другую комнату, где говорил с кем-то но телефону, но что именно я разобрать не мог. Вернулся он несколько смущенным, но еще раз подтвердил мне, что ни Ген. Власов, ни штаб Р.О.А. в происшедшем неповинны. Его ответ далеко меня не удовлетворил, ибо автор заметки, все-таки оставался не выясненным. Делая разные предпосылки, дабы разгадать, кто мог быть заинтересован в появлении такого объявления, я приходил к заключению, что оно могло исходить от лица, близкого к казачеству, но стоящего на стороне Ген. Власова и, следовательно, занимающего недружелюбную позицию по отношению Ген. Краснова.

Свои подозрения, я высказал Ген. Трухину, на что он ответил как-то уклончиво, сказав, что это ему неизвестно, а потому он не может пи утверждать, ни отрицать. В этих словах, как будто бы, не было фальши и они меня не только не разубедили в моем предположении, но скорее в нем укрепили.

Из штаба Р.О.А., я поехал к Ген. Краснову. Передав ему мой разговор с Ген. Трухиным, я поделился с ним моими подозрениями, относительно возможного источника газетной заметки. Петр Николаевич, не отрицал правильности такого предположения и сказал, что после заявления Ген. Трухина, не исключается возможность, что автор заметки есть один из казаков, хорошо известных штабу Р.О.А.

Я знал, что в этот день вечером, Донской Атаман едет в Прагу, где находились генералы Б. и А. Я решил поехать с ним и там попытаться выяснить этот вопрос у названных генералов. Обоих их, я знал еще из времен Гражданской войны и глубоко уважал. Хотя мое намерение понравилось Петру Николаевичу, но он заметил, что я напрасно льщу себя надеждой, что моя поездка увенчается успехом.

Однако я все-таки поехал и на другой день утром, Донской Атаман, я и Полк. С. прибыли в Прагу. Ген. Татаркин устроил, кажется, в русском ресторане, «Огонек», казачье заседание, на которое были приглашены и оба генерала. Ген. Б. пришел во-время. Вскоре, к сожалению, загудел «аларм». Тамошние сторожили, заверили нас, что воздушные эскадрильи, обычно мирно перелетают город, почему мы остались в помещении, ожидая Ген. А. К нашему огорчению, последний не пришел и после «отбоя».

В виду этого, мне пришлось о появлении газетной заметки, говорить только с Ген. Б. в присутствии Донского Атамана и Полк. С. В конце разговора, я спросил его — не исходит ли она от него? Очень решительно он ответил, что казачьими делами он не интересуется, т. к. является в Праге, представителем Ген. Власова, по гражданской части.