Красные боги

– Ну, что вы скажете? Поразительно! В яме, в центре Индокитая, собраны и не ископаемые, а живые, – понимаете, живые – виды растений из Бразилии, Африки, Австралии. Как сорок или пятьдесят тысяч лет тому назад, как тогда, когда еще существовал великий экваториальный материк Гондвана с его бразильско-африканским плоскогорьем, когда были объединены Центральная Америка, Африка, Индия, Аравия, Индокитай и Австралия. Таково единственное объяснение, я предчувствовал это.

Он несколько раз топнул ногой о землю.

– Теперь все стало ясно. Ослепительно ясно. Как ни фантастично, но вот эта самая почва – та, на которой в древние геологические времена зарождалась жизнь на Земле. Мы наблюдаем картину первых времен мира. Мы живем в прошлом. Странный провал в прошедшее обнажил перед нами первые строки бытия и сотворения мира. Почва была сброшена вулканическими колебаниями. Горизонтальная трещина, по-видимому, предохранила это место от дальнейших изменений. По всему миру время вело свою неустанную работу, срывая горы, разделяя континенты, осушая моря, а эта щель каким-то таинственным образом избегла его влияния.

– Идемте отсюда, отец Равен, – уговаривал Пьер, не уверенный в здравом уме миссионера. – Идемте! Мы и так едва ли успеем к ночи добраться до пещер.

По пути они сделали короткую остановку, присели отдохнуть и подкрепились захваченными с собой сухарями. После долгого молчания Пьер спросил:

– Уверены ли вы во всем, что говорили?

– А вы же сами хорошо видели.

И так как Пьер собирался что-то возразить, отец Равен предупредил его мысль:

– Знаю, знаю. Вы думаете, что кто-нибудь мог посадить их или семена случайно попали сюда. Так ведь? Я сам так думал, когда стоял около бразильского дерева. В отношении некоторых видов это вещь возможная. Ну а в отношении остальных, например, баобаба или драконова дерева?.. Кому могла взбрести в голову мысль устроить здесь ботанический сад с растительностью всех пяти частей света. Нет, это – земля Гондваны, и мы с вами на древней почве вторичного периода. И я отчетливо представляю себе животный мир, обитавший в этих местах: чудовищные пресмыкающиеся, фантастические птицы, громадные млекопитающие, весь муравейник палеонтологических исчезнувших существ.

Он усмехнулся.

– «Исчезнувших»? Зачем я так говорю?.. А стадо, которое ночью шло на водопой? Нгур говорил «слоны с гривой до колен» – то есть, иными словами, мамонты.

Люрсак не выдержал.

– Живые мамонты? Вы с ума сошли.

– Точно так говорил я и сам себе, когда в первый раз зародилось у меня это предположение. Я не хотел верить, думал, что существует неизвестная науке порода слонов. Но затем новые факты, сцепляясь одни с другими, натолкнули меня на новые мысли.

– Новые мысли?.. Какие же?

– Милый Люрсак, не сердитесь на меня. Два раза вы меня спрашивали об этом, и два раза я говорил вам, что «надо подождать». Сейчас третий раз и последний. Я не хочу говорить вам, пока не укреплюсь в своем мнении окончательно. Потерпите еще несколько часов. Кстати, мы уже подходим к пещерам, и нам надо осмотреться и обдумать, что предпринять в дальнейшем.

Сначала они шли по лесу параллельно берегу озера, делая крюк, чтобы его обогнуть, и, вместе с тем, описывая дугу вдоль стен провала. Постепенно деревья становились реже, ниже и уступали свое место кустарнику. Пробираясь сквозь него, Люрсак и Равен вышли к озеру. Перед ними открылся тот же вид, что они видели утром при спуске, но с противоположной стороны и под другим углом. Между ними и каменной стеной с пещерами лежал заросший травой луг. Обернувшись назад, Пьер бросил взгляд на опушку леса, с которой они несколько часов тому назад начали свое путешествие по дну долины. Он отыскал глазами место стены, по которой они спустились. Люрсак взглянул туда, и глухой стон ужаса вырвался из его груди.

– Вот почему был крик!.. Помните двукратный крик сегодня утром?

Веревка, по которой они спускались, все еще висела, а на ней болтались два трупа.

– Нгур и Пат, – бледнея, прошептал отец Равен.

Под дуновением легкого ветерка, предвестника сумерек, голые тела двух проводников, подвешенные на веревке, качались из стороны в сторону. А наверху над ними, у края обрыва бродили три гигантских размеров слона. На фоне сереющего неуютного неба четко вырисовывались их громадные, неуклюжие, обросшие шерстью фигуры.

– Мамонты! – сказал миссионер, стараясь сохранить спокойствие.

Но рука, которой он указывал на мамонтов, дрожала, а лицо его было бледнее смерти.

Глава 18

– Итак, теперь у нас нет больше выбора, – сказал Люрсак. – Единственный путь, который нам остался, чтобы выбраться отсюда – это через храм. Надо попытаться влезть на один из утесов.

– Невозможно, – покачал головой отец Равен. – Все скалы совершенно отвесны и неприступны.

– Тогда надо поискать вход здесь, внизу.

– Я уже думал об этом, но…

– Но?

– На что мы можем надеяться?.. Нас двое, а сколько их там?

– Однако что же делать? Вы можете предложить какой-нибудь другой план?

Миссионер молчал.