Красные дьяволята (журнальный вариант)

В центре всеобщего внимания был щуплый мужичонка с хмурым, отекшим от пьянки лицом и острым взглядом маленьких черных глаз.

Развалившись в переднем углу, он задрал ноги на край дубового стола и пил водку стакан за стаканом, как воду. Хмель, видимо, не брал Через головы собутыльников он смотрел в потолок и зло ворчал:

— Будь я проклят, если когда-нибудь попадался так глупо в ловушку!… Это опять его проделка!… Семь шкур спущу! И баста!…

Он хлестнул плеткой по столу, разрезав пополам жирную кулебяку и опрокинув графин с самогоном.

Рядом с переодетым и загримированным под мужичка Махно (а вы уже, конечно, догадались, что это был он) на скамейке сидел старый мельник. Он с хитрецой поглядывал на соседа и шептал ему на ухо:

— Да что вы сердитесь, атаман. Вы еще не раз порубаете красных… А теперь бы отдохнуть малость, к нам на мельницу заглянуть.

Махно встрепенулся:

— А что? Катюха ждет?

— Да боже мой! Ночи не спит.

— А ты не брешешь, старый пес? Коли правда — озолочу! Если соврал — попробуешь, чем это пахнет, — Махно сунул плеть в нос мельнику. Тот в испуге отшатнулся.

Махно развеселился и заверещал на всю хату:

— Гей, Голопуз где тот щенок, что скакал за нами как бешеный?

— Вин туточки, батько! — живо отозвался Голопуз, с трудом поднимаясь из за стола. — В чулане лежит до твоего приказу…

— Тащи его сюда, каналью!

— Слухаю, батько!

В глазах Махно забегали злые огоньки:

— Посмотрим, что он запоет здесь…

Гости расступились. Связанного Следопыта вывели на середину хаты и поставили перед атаманом.

Прекратив пирушку, все с интересом оглядывали его с головы до пят, как заморскую диковинку. Мишка был в потрепанном красноармейском обмундировании.

— Эй ты, сопляк, — начал атаман, не меняя позы, — кой черт тебя гнал за нами? На виселицу захотел?…

— Если я сопляк, то ты свинья, которую посадили за стол, — спокойно отрезал Мишка, с любопытством оглядывая странное сборище.

— Цыть, кутенок! Я — Махно! — гаркнул бандит.

Мишка, только теперь узнавший Махно, побелел от гнева:

— Благодари бога, что мои руки связаны, а то бы я показал тебе, как села жечь, бандитская харя!

Зная бешеный нрав Махно, гости ждали расправы.

Но пьяный бандит неожиданно расхохотался:

— Вот так гусь! А ну-ка, развяжите ему руки…

Удивленного Мишку мигом освободили от веревок. Он, не торопясь, стал растирать затекшие руки и только теперь заметил, что окружавшие его «мужики» были вооружены револьверами, шашками, кинжалами. «Переодетая банда», — сообразил Следопыт.

— Ну, что ж ты не казнишь Махно, — усмехаясь, спросил бандит, кладя руку на эфес шашки. — Трусишь, каналья?

Мишка вспыхнул:

— Ты сам трус и разбойник, по которому давно виселица плачет!

Махно выхватил пистолет и, выстрелив выше головы Мишки, зло усмехнулся:

— Вот это я понимаю, сам стоит под виселицей и нам же угрожает. Что с ним делать, хлопцы?…

— Повесить на первом суку, — отозвался чей-то голос.

— Зачем вешать, — возразил другой, — парубок дюжий, не робкого десятка. Нехай переходит к нам.

— Эй, малец! — крикнул третий бандит. — Иди на службу к батьке Махно. Удалым ребятам у нас хорошо живется.

Мишка гордо выпрямился и ударил себя кулаком в грудь:

— Я буденовец и грабить с вами народ не желаю. А Махно я выпорю при первом удобном случае…

От такой дерзости даже видавший виды Махно на минуту опешил. А потом заорал:

— А ну, Битюк, всыпь ему полсотни горячих и повесь за ногу на ворота! И баста! Пусть знает, как разговаривать с атаманом.

Мишка побелел от ярости и очертя голову, бросился на Махно, пытаясь схватить его за горло.

Битюк схватил Мишку за ворот и потащил к порогу.

— Вот змеиное отродье, — сердито проворчал Махно, — увеличить ему порцию вдвое!

— Слухаю, батько!

— Ну берегись, мохнатый черт! — уже стоя на пороге, кричал Мишка. — Я тебя еще найду!

Битюк толкнул его в спину:

— Катись, шибеник

Но Мишка дал ему такую «сдачу» кулаком в бок, что казак охнул, согнувшись пополам…

— А лихо дерется, петушок! Он, пожалуй побьет твоего дурня, Битюк?…

Махно опять расхохотался.

— Ни не побьет, — ответил казак, с трудом разгибаясь и снова хватая Мишку. — Я ему сейчас шкуру сдеру.

— Стой! Шкуру потом, — приказал пьяный Махно, — зови сюда свое отродье!…

Битюк сердито толкнул Мишку обратно к столу, а сам выскочил из хаты.

Предвкушая какую-то веселую забаву, бандиты освободили место посредине хаты и взяли Мишку в кольцо.

— Поглядим каков ты есть в кулаке!…

— Где ему, Битюк в бараний рог его скрутит.

— А може, и нет…

Мишка настороженно озирался. У ближайшего бандита за поясом он заметил пистолет и решит воспользоваться им для обороны. Нет, теперь уж он живым в руки не дастся! Лучше смерть, чем позор!

— А ну, дай дорогу! — раздался окрик с порога.

Бандиты расступились, и перед Мишкой очутился здоровенный верзила лет восемнадцати. Он стоял, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.

Атаман видимо решил повеселиться и потешить свою побитую банду:

— Ша, хлопцы! — он еще раз хлестнул по столу плетью.

Все притихли.

Махно обратится к верзиле:

— Видишь этого чижика, Битюк?

— Бачу, — ответил парень, поворачиваясь лицом к Мишке.

— А побить его можешь?

— Кого?… Цего?…

— Ну да, на кулаки взять!