Красные искры света

Женщина только вздохнула. Я почувствовала себя неловко, а Яр хмыкнул.

– Что же я вас в прихожей держу! Ребята, вы, наверное, не завтракали, – спохватилась Маргарита Сергеевна и пригласила нас в кухню. Мы покорно пошли – сначала Ярослав, который вел себя по-хозяйски, потом я, осторожно делая каждый шаг. Шествие замыкал пес, который явно не понимал, что происходит. На кухне он тотчас подошел к севшему на стул Ярославу и положил голову ему на колени.

– Надо же, – удивилась Маргарита Сергеевна. – Кажется, Сэт признал вас, Настя.

– Даже не знаю, почему, – расплылся в улыбке Яр и потрепал пса по макушке. На меня Сэт не обращал никакого внимания, хотя я и не понимала, почему. Ведь, по идее, тело Ярослава должно быть ему знакомо, прежде всего, по запаху.

Возможно, собаки видели больше, чем люди.

– Ярослав, можно тебя на минутку? Настя, извините, нам нужно кое-что обсудить. Вы подождите нас, пожалуйста, вот фрукты, угощайтесь, – улыбнулась она и первой вышла из кухни. Мне пришлось идти следом. Я вопросительно посмотрела на Зарецкого, но тот только рукой махнул. Мол, иди.

Маргарита Сергеевна привела меня в просторную комнату, залитую солнцем, – в гостиную. Здесь было светло и довольно уютно: молочные однотонные стены, темно-медовый паркет, замысловатый двухуровневый потолок с подсветкой, невесомые белые шторы, два дивана нежно-кофейного цвета, прозрачный журнальный столик. Единственным темным пятном здесь были большой телевизор, висящий на стене, и стильная модульная конструкция вокруг него из пластика и стекла – мебельная стенка. На ее нижней полке стояло множество фотографий в рамках.

Маргарита Сергеевна села на диван, сложив руки на коленях. Вид у нее был огорченный. Я осталась стоять, незаметно разглядывая комнату.

Мама Ярослава была миловидной, с мягкими чертами лица, и казалась моложе своих лет. Она была невысокой, чуть полноватой и улыбчивой. Маргарита Сергеевна умело поддерживала уют в доме, при этом не забывая и о себе: я сразу отметила и аккуратный маникюр, и изящные украшения, и ухоженные волосы. Взгляд у нее был теплым, хоть глаза и казались несколько уставшими. А улыбка – искренней.

Она разительно отличалась от другой Маргариты, моей мачехи. Та была жестка, самонадеянна и своенравна. Эта же Маргарита казалась куда более мягким человеком, и было видно, что за сына она беспокоится.

– Ярослав, я не стала устраивать сцен при твоей гостье, но не думай, что все сойдет тебе с рук, – сказала женщина. Голос у нее был довольно уставший. – И пожалуйста, сядь.

Я опустилась на диван рядом с ней.

– Что случилось? – спросила она меня прямо. – Почему ты не предупредил, что тебя не будет ночью? Еще и по телефону соврал. Мы же договаривались, что ты будешь делать все, что хочешь, но обо всем будешь предупреждать нас с отцом. Когда я поняла, что тебя не было дома, я чуть с ума не сошла, Яр. Стала звонить твоим друзьям, спрашивать, искать. Ваня сказал, что не знает, где ты. А Коля – что ты ушел с какой-то девушкой со дня рождения. Я совсем не против, что ты проводишь время с девушками, но ведь ты мог позвонить и сказать: «Мама, меня не будет». Чтобы моя душа была спокойна.

В голосе ее было столько укоризны, что мне стало не по себе. Меня перестали так контролировать с тех пор, как я ушла из дома. Честно говоря, я давно стала хозяйкой самой себе и не представляла, что значит звонить кому-то и докладывать, что я делаю, как и где. А уж спрашивать разрешение на что-либо для меня было в диковинку.

– Почему я должен отчитываться? – спросила я с раздражением, забыв о просьбе Зарецкого во всем соглашаться с матерью.

Маргарита Сергеевна вздохнула.

– Ты не должен отчитываться, верно, – сказала она. – Ты уже большой мальчик, и я не могу привязать тебя к себе.

– Но ведь привязываешь, – честно сказала я, потому что действительно так считала. Ярослав уже большой мальчик, слишком большой. Он должен быть самостоятельным.

– Печально, что ты так думаешь, – сказала Маргарита Сергеевна, сведя брови у переносицы. – Я не хочу тебя контролировать, но я должна знать, что с тобой все хорошо, что ты в безопасности. Понимаешь, Ярослав? А что я должна была думать, когда поняла, что ты исчез на двенадцать часов, твой телефон выключен и никто не знает, где ты и что с тобой.

– Что со мной может случиться? Я взрослый лоб, – вырвалось у меня. Маргарита Сергеевна странно на меня посмотрела, а я продолжила, считая своим долгом помочь Зарецкому вырвать самостоятельность: – Не нужно заставлять меня отчитываться о каждом шаге. Это несколько унизительно.

– Я не пытаюсь тебя унизить, – возразила Маргарита Сергеевна. – О чем ты говоришь, Ярослав? Я хочу знать, что ты в порядке. Вот и все.