Красные камни Белого

– Такие выводы нужно держать при себе, понял? Иначе тебе придется опасаться не только Грозного.

– Милая, – издевательски протянул Рыжий. – Я – специальный агент Департамента секретных исследований Компании. Я знаю, кто такой Грозный, и потому его опасаюсь, но ты… – Он выставил вверх указательный палец. – Ты трижды подумай, прежде чем мне угрожать.

– А ты подумай о том, что ничего обо мне не знаешь.

– Не пугай! Помучаюсь в неведении.

– Любишь рисковать?

– Не вижу опасности.

– А ведь я гипнот. И мы здесь одни… Не хочешь побиться головой об астринг? В отчаянии, так сказать? Никто ведь и не подумает, что ты это сделал не по своей воле.

– Грозный подумает, мы оба это знаем.

– Но речь идет о твоей голове.

– И твоей шкуре.

– С ней все в порядке.

– Но надежный партнер не помешает.

– Надежные партнеры так себя не предлагают.

– Я пытался по-хорошему.

Куга выдохлась. Отступила на шаг и злобно уставилась на мужчину. Человек менее опытный счел бы, что гипнот изготовился к атаке, однако Рыжий видел в глазах девчонки отражение идущей внутри борьбы, и потому оставался спокоен. Он знал, что сумел заинтересовать спорки.

– Что за зверушек ты везла?

– Не твое дело.

– А к Привереде меня зачем отправила? Неужели не понимала, что Грозный догадается? Он ведь не дурак.

– Идиотская случайность, – угрюмо объяснила Куга. – После катастрофы я плохо контролировала свой дар, вот и не сдержалась.

– И кого из нас ты хотела?

– Грозного. – Синеволосая усмехнулась. – А вы поймали мое желание.

– Занятно…

– Тебя гипнотизировали в первый раз?

– Да.

– Хочешь еще попробовать?

Она бросила угрозу от отчаяния, пытаясь хоть чем-то «зацепить» наглого собеседника. Не хищница выпалила фразу, а растерянная девчонка, и потому слова растаяли в воздухе.

– Мы оба знаем, что ты можешь сломать мне голову, – спокойно произнес Рыжий, глядя девушке в глаза. – Но я советую тебе подумать над моим предложением. Компания – это серьезно. Твое поведение подсказывает, что ты не в ладах с законом. В принципе это не мое дело, да и мы еще на Ахадире, где закона нет. Но ведь мы планируем отсюда уехать, и Компания сможет тебя прикрыть.

– Ты в Компании мелкая сошка.

– Но ведь у тебя есть секрет, который ты можешь продать. – Рыжий улыбнулся. – Спокойной ночи, Куга.

– Спокойной ночи, – отозвалась девушка, поворачиваясь к мужчине спиной.

* * *

Восход в храмовый комплекс приходил неспешно, местное солнце медленно, словно по приговору суда, выползало из-за кривой горы и появлялось во всей красе с опозданием на час, если не больше. А вот с закатом проблем не было никаких. Закат наступал по расписанию. Ползет себе солнышко по небу, ползет, а потом брык за следующую гору – и поминай, как звали. Ждите следующего дня. О сумерках говорить не приходилось: только что день, и вот уже ночь. Темная, прохладная и опасная.

– Они придут сегодня, – негромко произнес Баурда, наблюдая за собирающимся улизнуть солнцем.

– С чего ты взял? – поинтересовался Берт Секач. – Следы?

– Следов нет.

– Вот видишь!

– Но они здесь.

– Да с чего взял-то?

– С того, что следов нет, – улыбнулся Дан, продолжая смотреть на солнце. – Мы здесь давно, мы разнесли их поселение, они не могут не наблюдать за нами, но следов нет. Значит, они не приближаются, не хотят нас спугнуть. Значит, они придут сегодня.

– Они придут, чтоб меня разорвало, – кивнул Секач. – Но почему сегодня?

У менсалийца были свои соображения на этот счет, но он хотел послушать следопыта.

– Я поговорил с ребятами из экипажа, – ответил Баурда. – В поселке они застали стариков, женщин и детей. Мужчин было очень мало, видимо, ушли к храму за день или два до нападения, но наверняка уже знают…

– И сейчас они злы, – закончил мысль менсалиец.

– Очень, – согласился Дан.

– Я думаю, они хотели выждать, подтянуть резервы, но то, как Вандар поступил с поселком, заставит их действовать. Они захотят отомстить. – Секач ухмыльнулся и постучал пальцем по черной повязке, украшавшей его голову: – Поэтому я распорядился подготовиться.

Менсалийский обычай требовал демонстрировать противнику свое желание вступить в бой, что, по мнению Баурды, было чистой воды ребячеством и вело к демаскировке. Когда наемники нацепили повязки, следопыт хотел намекнуть Берту о подозрениях, но промолчал, подумав, что вряд ли жители Ахадира разбираются в тонкостях менсалийских традиций.

– Я бы тоже захотел отомстить, – буркнул Дан.

– Мы понимаем друг друга, игуасец.

– Угу.

Мужчины помолчали.

И, не сговариваясь, подумали одно: «Вандар – идиот». Никто не знает, как бы сражались спорки за свои Камни: возможно, ожесточенно, возможно, с ленцой, поскольку Камни – они ведь камни… Зато теперь местные мужики озверели и будут биться отчаянно.

С другой стороны, хитрый и жестокий Вандар заставил спорки делать то, что ему нужно: атаковать сегодня, не имея четкого плана, без подкреплений и задыхаясь от ненависти.

Воевать нужно с холодной головой, а как раз ее противник лишился.