Красные камни Белого

– «Изабелла Та»? Никогда не слышал.

– Один из самых больших пассеров Ожерелья, мессер. Построен всего семь лет назад лучшей каатианской фирмой…

– Избавь меня от подробностей.

– Каюта первого класса расположена в гондоле. Из ее иллюминатора открывается прекрасный вид.

– Каюта? Одна?

– Да, мессер.

– Значит, спутников у меня не будет…

– Как думаете, они кого-нибудь найдут? – негромко спросила Куга.

– А кто тебе еще нужен? – ледяным тоном осведомилась Привереда.

Тыква хмыкнул.

Однако смутить синеволосую у Привереды не получилось. Куга тонко улыбнулась, словно говоря: «Ах, ты до сих пор бесишься!», и ровно ответила:

– Я беспокоюсь о людях, которые летели на цеппелях. Меня очень расстраивает то, что они могли погибнуть.

– Врешь.

– Я сама могла погибнуть. И потому…

– Лживая сучка!

– Тупая дрянь!

Ответила Куга прежним, очень спокойным тоном, и тем окончательно вывела Привереду из себя. Красивое лицо нахалки пошло безобразными красными пятнами, рот перекосился, глаза засверкали, а длинные изящные пальчики согнулись, словно девушка намеревалась вцепиться сопернице в горло. И вцепилась бы, однако проклинающий все на свете Тыква решительно встал между непримиримыми девчонками и громко произнес:

– Меньше людей – больше еды.

Ничего более умного за отведенные ему мгновения спорки не придумал.

Несколько секунд девушки оторопело смотрели на Тыкву, после чего Куга скривилась и с чувством произнесла:

– Я знала, что ты жесток и бессердечен.

И отвернулась.

А Привереда, отдышавшись, буркнула:

– Не обязательно.

– В смысле, – поднял брови Тыква.

– Да ни в каком смысле, – махнула рукой девушка, и спорки понял, что она его поблагодарила.

Куга отошла в сторону, уселась на камень и, обхватив руками колени, демонстративно уставилась на далекие цеппели. Налетевший ветерок напомнил, что горное солнце обманчиво, и Привереда застегнула жакет на все пуговицы.

– Зябко.

– Не без этого, – согласился Тыква. Помолчал и, гораздо тише, добавил: – Можешь спросить.

– О чем? – Девушка покосилась на спорки.

– Я тоже немного разбираюсь в людях, – улыбнулся Тыква. – И вижу, что у тебя есть вопрос.

– Есть, – помолчав, призналась Привереда. – Но если не ответишь, не обижусь. Он кажется мне личным.

– Задавай, а я подумаю.

– Хорошо… – Девушка вздохнула, словно в последний раз обдумывая, стоит ли лезть к Тыкве в душу, но все-таки спросила: – Ты что-нибудь помнишь о Знаке?

И сразу услышала ответ:

– Ничего.

Было видно, что спорки готовился. И расстраивался, что никто не спрашивает.

– Совсем-совсем ничего?

– Абсолютно, – подтвердил Тыква. – Я просто спал.

– И следов на тебе не осталось… – протянула Привереда.

– Грозный сказал, что так и должно быть.

– Раньше Знаки ловил?

– Понятия не имею.

– Ах да… – Тыква так и не понял, пыталась девушка его подловить или брякнула вопрос, не подумав.

– Мне просто интересно: действительно ли у тебя был Знак? – продолжила Привереда.

– Не веришь Грозному?

– А ты слышал об Ахадире?

– Нет, – легко ответил спорки. – Или же не помню.

– А почему он вспомнил?

– Грозный, судя по всему, много путешествовал. И знает гораздо больше нас.

– А может, он и вспомнил гораздо больше нас?

– Я бы об этом не задумывался.

– Почему? – удивилась девушка.

– Потому что я понял главное: Грозный – умен, – спокойно ответил Тыква. – Если он захочет нас обмануть, он нас обманет. А если мы начнем интриговать против него, он нас накажет. Сейчас у него сработал адигенский инстинкт: он взял нас под покровительство, подспудно считая своими вассалами. Адигены, как ты помнишь, обязаны заботиться о вассалах, и я готов платить Грозному верностью.

– Тебя это не смущает?

– Я сыт, я спасен от смерти, я иду за человеком, который не опускает руки и целенаправленно ищет выход из нашей дерьмовой ситуации. Нет, Привереда, меня это не смущает.

– Вы закончили шептаться? – Куга поднялась с камня. – Рыжий прыгает и машет руками.

– И что? – не поняла Привереда, все еще погруженная в разговор с Тыквой.

– А то, что надо идти. Нас зовут.

– «Белая стрела»?

– Вам нравится название?

– Романтичное.

– Далекие путешествия предполагают романтическую атмосферу.

– Пожалуй.

– А на этом цеппеле, как я заметил, крайне мало по-настоящему красивых женщин… Вы путешествуете одна?

– Весьма смелый вопрос, синьор, учитывая, что мы не представлены.

– Прошу простить мою бестактность, синьорина. Увидев вас, я был настолько поражен, что совершенно растерялся…