Красные камни

На это ушло еще пара часов. Наконец командир артиллеристов телефонировал генералу Ван Гуаймину, что гаубицы на позициях, связь с корпостом на передовой установлена, данные стрельбы по карте рассчитаны, можно открывать огонь. Генерал мяукнул в трубку «Дозволяю», и залп прогремел победным салютом, из всех стволов, без пристрелки, как на полигоне. После чего рация завопила: «Вы куда целились, бараны, ваши снаряды попали по нам!» То ли карта оказалась неточна, то ли с корректировкой напутали. Генерал орал в трубку радиотелефона – как понял Гарцберг, передовые роты поспешно отступали, и некому было даже корректировать огонь. Наконец удалось восстановить порядок, опытным путем подобрать дистанцию, и пушки стали обрушивать центнеры стали и тротила на многострадальный Лангшон. Но уничтожить всех вьетнамцев не удалось, когда китайцы пошли вперед, то снова напоролись на довольно меткий огонь пулеметов и минометов. В завершение дня начался тропический ливень, небеса просто прорвало, текло так, что в метре было ничего не видно – а дорога превратилась в подобие болота, где даже танки и тягачи садились на брюхо, и чтобы протолкнуть вперед джип, нужны были усилия десятка солдат (а на грузовик и взвода было мало). Гарцберг проснулся утром будто избитый, промокший, искусанный москитами. А вьетнамцы из Лангшона ночью ушли, увели всех жителей, успели угнать все паровозы и вагоны, взорвать железнодорожные пути и даже демонтировать и вывезти часть оборудования железнодорожных мастерских.

Весь следующий день Мойша работал – в сопровождении взвода солдат, вытребованных для охраны, носился по улицам первого вьетнамского города, освобожденного от коммунистической тирании, делая фотоснимки. Удалось найти нескольких стариков, не успевших или не захотевших эвакуироваться, Мойша сфотографировал и их, «жители Вьетнама радуются, что стали свободны», их интервью прессе после сам сочиню – через час он запечатлел и расстрел этих же людей, мелким планом, чтоб не видно было лиц, «казнь коммунистических функционеров». Армия не слишком рвалась вперед, желая подтянуть тылы (и, конечно, пограбить, что в городе осталось ценного), к тому же погода совершенно не располагала к передвижению по окончательно размокшим дорогам, дожди лили ежедневно – прошло еще целых три дня, пока китайцы наконец решили идти дальше.

– Черт бы побрал тех в штабе желтомордых, кто придумал столь гениальный план! – ругался майор Кейси. – И наших, кто его одобрил. Сам дьявол придумал Вьетнам, как адскую ловушку для любого агрессора – из Китая на юг есть лишь две дороги, одна вдоль побережья, по второй сейчас мы идем. Лангшон стоит в долине, а дальше начинаются горы, заросшие лесом, по которым, кроме этого пути, лишь тропы есть, по которым и пеший пройдет с трудом. Да еще и погода – даже в справочнике написано, что в Тонкине сезон дождей, с мая по сентябрь, подождать не могли, когда дороги будут сухие, «по политическим мотивам, необходимо немедленно, сейчас»! В этих местах, и при таком климате, нормально воевать могут лишь дикари, вроде япошек и негров. И еще русские, конечно!

Гарцберг удивился: а разве русские не дикари в глазах настоящего американца? И они все ж обитают на севере, в холодной тайге, и никак не могут быть привычны к вьетнамской жаре и ливням.

– Те, кто может сбросить на тебя пятьсот килотонн, уже не дикари, – ответил Кейси, – а воевать они могут везде. В сорок пятом я был в штабе у Дуга, тогда еще лейтенантом – и помню, как наши парни шутили, если бы сам сатана посмел напасть на Россию, кончилось бы тем, что русские захватили ад, вытащили его владыку на свет и вздернули на своей Красной площади, как бешеного Адольфа. Вот почему нам сейчас приходится терпеть их существование в нашем мире – когда у нас будет больше Бомб, мы заговорим с Советами по-иному.

После Лангшона лучше не стало, колонны едва ползли, зато стрельба впереди слышалась чаще и сильнее. И все чаще на обочинах были видны разбитые и сгоревшие машины, и трупы китайских солдат, валяющиеся в грязи, никто их не убирал. Затем обстреляли уже и их самих – Гарцберг, Кейси, еще с десяток высокопоставленных американцев и китайцев лежали в канаве, в грязи, вместе с простыми солдатами, а по дороге и обочинам вдоль колонны вставали минометные разрывы (как сказал Кейси, калибр три с четвертью дюйма, не меньше полной батареи). А когда все закончилось, надо было думать, как себя в чистый вид привести – но это были пустяки в сравнении с теми китайцами, кому не повезло, их тела просто стянули за обочину и бросили, не забыв снять обувь и не пострадавшие предметы обмундирования и амуниции.

– Напрасно стараетесь, – сказал Кейси, – думаю, нам еще не раз придется падать в грязь. И лучше не выделяться своим видом среди рядовых китаез – поверьте моему опыту, так куда безопаснее.