Красные камзолы II

Вроде все спокойно. На редутах справа и слева от дороги красные мундиры солдат нашего полка. Инженеры деловито снуют по понтонам, вычерпывая воду. Под навесами отдыхающей смены мирно коптит костерок, артели готовят обед. Зеленеет свежая весенняя трава и молодые листья на деревьях. А вот с севера… Там, по большаку, к нам движется большой конный отряд.

— Казаки.

— Ага. Они самые. Зря ты, Заноза, с утра в них камнями кидал.

— А чего они? — негодующе взвился Сашка. — Их дело дороги патрулировать. Нечего на наш лагерь глазеть. Ишь ты, нашлись какие! Ни здрасте, ни до свиданья, только все нос свой суют куда не надо, да еще и дразнятся!

— Ну так сказал бы — нечего тут, мол, шнырять.

— Так я и сказал! А они дразниться взялись. Не стрелять же их?

— Капитана бы позвал — хмуро сказал Ерема.

— А капитан занят был. Я этого позвал, который вместе с капитаном обычно ходит. Молодого.

— Подпорутчика Чижевского, что ли? — хмыкнул Ефим, — И как? Помогло?

Сашка понурился:

— Так они и подпорутчика на смех подняли. А он же молодой совсем. Стоит такой, как телок обделавшийся и только глазами хлопает. Вот, пришлось, значит, офицерскую честь спасать.

— Господин ундер-офицер, там иначе никак было — вмешался в разговор Белкин — я, честно говоря, уже стрелять собирался. А Заноза вон, хитрее придумал. И казаков прогнал, и грех на душу брать не пришлось.

— Вот черти! — выругался Ефим — Жора, а ты куда смотрел?

Я пожал плечами.

— При господине капитане толмачил. Там один офицер такой был — по-нашему ни слова не знает, все на французском. А господин Нелидов только по-немецки говорит. И подпорутчик Чижевский тоже. Вот меня и позвали.

— Мда. Ну вот, тот разъезд своему атаману наябедничал и теперь сюда целая сотня прет. И что прикажете делать?

— Рогатки ставить? — несмело спросил Сашка.

— Ага. Ты еще предложи Степана за пушкарями послать да картечью жахнуть, — хмуро сказал Белкин, — И всем сразу хорошо. Кто жив останется — пойдет в Эстляндию на каторгу. Слыхал, что архангелогородцы сказывали, как на той каторге живется? Они как раз по весне там каторжан охраняли.

— Разговорчики! — рыкнул Ефим, — Штыки примкнуть. Заноза, уйди с вала с глаз долой. Ты легконогий, так что давай, беги за господином капитаном.

А казаков и правда много. На глаз так не меньше пяти десятков. С пиками, с драгунскими карабинами… в общем, в полной боевой.

— Не, так дело не пойдет — пробормотал Ефим.

Повернулся и махнул рукой в сторону барабанщика:

— Рогатки!

Барабанщик выдал дробь, десяток солдат тут же выскочили из-под навеса и побежали к аккуратно составленным в стороне рогаткам.

Командую:

— Проверить порох!

Ряд штыков колыхнулся, солдаты бросили свои мушкеты на сгиб локтя и защелкали полками.

Дорогу между валами спешно перегораживали длинными шипастыми рогатками.

Подъехавшие рассыпным строем казаки загалдели обидными словами.

— Что, пехоцкие, обделались? Да не боись, малышня, казак ребенка не обидит! Ну-ка давайте-ка дружно брысь отсюда, нынче переправу взрослые дяденьки охранять будут! А то у вас, не ровен час, какие-нибудь злыдни понтон сопрут — ой как мамка заругает!

Казаки дружно заржали, подначивая друг друга. Расстояние небольшое. Метров десять от вала до выстроившихся в неровный ряд всадников.

Дразнятся, заразы.

И, честно говоря, меня зацепило. Что-то накатило такое…

Цежу сквозь зубы:

— Товсь!

Ровный ряд солдат в красном пришел в движение, мушкеты вскинуты к плечу и над валом сверкнули штыки. Дружно щелкнули курки, поставленные на полувзвод.

Казаки при виде этого рассмеялись пуще прежнего. Прям ухахатываются, смотри-ка.

Ох, как пальцы-то чешутся. Чуть-чуть потянуть спусковой крючок и вон та похабная улыбка…

— Отставить! — громыхнул зычный голос капитана Нелидова.

Он стоял посередине дороги, прямо между двух рогаток. За ним маячил Семенов с развернутым знаменем, молодой Чижевский и барабанщик.

Красные ряды колыхнулись и люди с видимой неохотой поставили мушкеты к ноге.

Казаки, что удивительно, тоже смолкли. Ну да, Нелидов — он такой. Как гаркнет — так даже вороны каркать перестают, не то что свора казаков.

Капитан сделал пару шагов в сторону конных. Один, без оружия. Ни пистолета, ни шпаги, только на лице играет зловещая улыбка.

— Эй, скоморохи! Вы адресом не ошиблись? Ярмарка там, в Митаве! — и махнул рукой куда-то на север, им за спины.

Из строя казаков выехал вперед один. Суровый мужчина, на вид лет тридцать, почти ровесник нашему Нелидову. И лицо такое же. Обветренное, пропитое, злое.

— Ты, значит, здесь за старшего? — спросил он капитана.

— Ну я. А ты кто таков будешь?

— Сотник донского казачьего полка Левкович. Слышал про такой?

— Донской полк? Нет, любезный. Не слышал. Там, на том берегу — чугуевские да калмыки. Серьезные люди, мы с ними крепко сдружились. А вас я в первый раз вижу. Моя фамилия, кстати — Нелидов. Слыхал, небось?

Сотник пожал плечами.

— Ну, будем знакомы. Ты вот что, Нелидов. Поговорить бы.

Капитан скептически глянул снизу вверх на конного сотника и хмыкнул.

— Поговорить? Это хорошо, это правильно. Давай, любезный, поговорим.