Красные камзолы (СИ)

Сегодня утром умер рекрут. Тот самый, что вчера еле ноги волочил и надсадно кашлял. И вроде немолодой уже был для призывника. На вид так лет за тридцать. Потому, наверное, его староста в солдаты и сдал. Чувствовал, что тот зиму не переживет. Он и не пережил.

Странное дело, этот рекрутский набор. Бардак полный, контроля, считай, что и нету никакого. Какие военкоматы, о чем вы? О военкоматах тут и не слышали никогда. Здесь все проще. Выдали землевладельцам указ, сколько нужно рекрут набрать. Те сбагрили выбор на управляющих, а те — на старост. Старосты же в солдаты сдавали самых негодных — либо бездельников и горьких пьяниц, от которых общине одни неприятности, либо откровенных гопников. Их тут называют словом "забияка". Забияки, ага. Я почему-то думал, что забияка — это нечто вроде клоуна. Оказалось — ничего подобного. Забияка — от слова "бить". Хулиган, задира.

А еще у них тут с рекрутским набором целый специальный бизнес существует. Ловят чужаков и сдают в солдаты. Чтобы, значит, своих не трогали. Целые банды промышляют отловом чужих, а с деревенских потом мзду берут. Откупные за того парня, что в рекруты пошел. Казалось бы, должен быть какой-то учет, списки, печати землевладельца… Говорят, в былые годы оно обычно так и бывало. А в этом году все с бухты-барахты, впопыхах. Пришел высочайший рескрипт — вынь да положь столько-то душ в солдаты. А коли не наберете — недостачу компенсируйте из гарнизонного полка или из прошлогодних рекрут размещенного неподалеку Владимирского полка. Ага, сейчас тебе командир владимирцев, барон фон Альбедиль будет тебе своих людей отдавать, разбежался. Но эти тонкости я уже узнал потом. После того, как попал под раздачу.

А чего? Я не местный, никого не знаю, никто не знает меня. По внешним параметрам подхожу — рослый, статный… здоровый, опять же. По местным меркам, конечно. Вот и попал. Вообще все как-то сумбурно получилось. Так обрадовался, что встретил людей, когда вышел к деревне. Сразу подошел и начал нести какую-то чушь. С точки зрения местных, конечно. Ну и по моему говору они сразу определили, что я нездешний.

Зато теперь я знаю, откуда взялась у наших гопников манера спрашивать кто ты, чьих будешь и кого знаешь. Наверняка от этих самых рекрутских наборов. По крайней мере те, что меня встретили — они именно эти классические вопросы и задавали. Кто, откуда, кого знаю, чьих буду… Я тогда растерялся. Прямо какой-то ступор напал. Стоят трое ребят, и вроде бы меньше меня ростом, да не шибко крепкие, вот только они смотрят как-то исподлобья, и двигаются как-то своеобразно. А мне руки девать некуда вдруг стало. То я их на груди скрестить хотел, то вдруг в карманы сунуть. То вдруг боком встать. А они еще суетятся так, один говорит, а другие в глаза не смотрят… Сильно растерялся, одним словом. Что-то мямлил, потом с какого-то перепугу взялся оправдываться. А как оправдываться начал — так они начали бить. Несильно. Так, слегка, но очень обидно. То в живот слегка ткнут, то в плечо толкнут, то по ноге лупанут. Да еще вопросы задавать, из которых выходило, что я еще им должен остался за какое-то оскорбление, какое я им умышленно нанес. Почему не дал отпор? Вроде же из кино знаю, что в таких случаях бить надо. А я как… Боялся. Чего боялся? А того, что потом будет, наверное. Если какую-то границу перейти — то потом же точно драка начнется и уже никак по-хорошему не закончить? Тем более в школе так учили — драться, мол, последнее дело. Вдруг кто заявление напишет, или еще чего. Куча глупых мыслей в голове и самооправданий. Таких, знаете — "да я бы если бы с ними драться начал — я бы их покалечил, эх какой я". Только все это про себя, а не вслух.

Загнали они меня в сарай какой-то, где сено хранится. Пригрозили что если попробую сбежать — прибьют. А уже через час вывели, посадили на сани с еще несколькими людьми и повезли в город.

Помню, в детстве недоумевал, как десяток конвоиром может сопровождать колонну в тысячу пленных. В кино как-то это странно выглядело. Мне с дивана тогда казалось, что можно же кинуться на конвой, накостылять им… Потом я понял как это делается. На своей шкуре. И даже научился сам такому мастерству контроля толпы. Но это было потом. А тогда я просто сидел на санях и думал — может, все обойдется. Или это не я думал, или это бормотал кто-то из тех, с кем вместе меня везли? Я, кстати, так и не узнал их имен.

Одежда странная на них была. Собственно, тогда я и начал подозревать, что все это всерьез. Пальто, в которые были одеты мужики — они были без пуговиц. Это называлось словом "армяк". Такое пальто запахивалось на манер халата и завязывалось поясом. Длинным, вроде того, какой на кимоно в каратэ повязывают, в два оборота. Странно, я почему-то думал, что армяк — это шапка такая. Впрочем, мое представление об истории наш препод охарактеризовал очень емко и едко, по-молодежному: "дно".

Следующие сутки помню как в тумане, эпизодами.