Красные камзолы

Когда я закончил возиться с Еремой, меня вызвал к себе на беседу господин секунд-майор Стродс. Прямо вот так вот взял и официально вызвал. То есть он мог бы просто от кареты крикнуть: эй, мол, поди сюда. Но нет. Подозвал солдата и приказал, чтобы этот солдат вызвал меня. Никита, конечно, немного удивился, но приказ выполнил. Прошел целых четыре шага в сторону костра, встал по стойке «смирно» и по всей форме доложил, что меня, мол, вызывает к себе его высокоблагородие господин секунд-майор.

Интересный человек наш полковой квартирмейстер. Высокий, тощий и полностью седой пожилой мужчина лет пятидесяти. Прослужил два десятка лет на интендантской должности — а у самого телосложение как у Кощея Бессмертного, кожа да кости. И пронзительный взгляд выцветших серых глаз, слегка прищуренных от близорукости. Ему бы в кино гестаповцев играть. Одеть в форму от Хуго Босса, дать в руки плетку или стек… Как-то не вязалась его внешность с должностью бухгалтера и снабженца. Ведь те по стереотипам должны быть жирными, с жадными маслеными глазками… Но при этом у него, как и у всякого уважающего себя счетовода, феноменальная память и компьютер с бесконечными базами данных в голове. Много раз слышал про него от разных людей, что наш квартирмейстер помнит каждую пуговицу, отпущенную на полк, и никогда ничего не забывает. А еще иногда на него что-то находит, и он начинает изображать из себя немца-педанта. Вот как сейчас, например.

Ну, подхожу, что ж делать. Встаю навытяжку перед распахнутой дверью кареты, смотрю на сидящего внутри секунд-майора, изображаю пожирание глазами начальства.

— Рассказывай. Все в подробностях. Как шел бой, чем закончился, что делал напавший, что делал ты.

Я слегка замялся.

— Ну, нападавший был один. Я, значит, проснулся… ну, до ветра сходить, а он тут полез. Ну…

Генрих Филиппович шлепнул ладонью по дивану кареты.

— Не так. Давай подробно. Где ты лежал? Где стояли караульные? Что видел? Какое решение принял и почему?

В общем, начал бомбить меня наводящими вопросами. Я аж вспотел, пытаясь объяснить свое это «чувствую», и при этом не упоминать гудок электрички с прочей мистикой. Допрашивал майор Стродс умело, чувствовался большой опыт. Да уж, несладко приходится полковым каптенармусам и фуриерам при таком-то начальнике! Очень уж дотошный и въедливый.

Где-то через четверть часа расспросов майор подвел итог:

— Итак, он был один. При этом напал на обоз, охраняемый дюжиной солдат. И, по твоим утверждениям, атака была проведена так, что, если бы не толстый шарф на шее солдата, он мог бы добиться успеха. Вопрос: что было целью его атаки? Не думаю, что он бы смог зарезать всю дюжину, а потом забрать сундук с казной. Второй вопрос: где его лошадь? Где его слуга, если таковой был? Где его опорный лагерь, если таковой был?

— Ваше высокоблагородие, прошу прощения… но мне кажется…

Раздраженный хлопок Стродса.

— Если кажется — креститься надо. Ты солдат или мнительная барышня?

Поправляюсь:

— Виноват! Я считаю, что целью были вы.

Стродс одобрительно кивает.

— Продолжай! Откуда такие выводы?

— Ну так. Казну один не унес бы. Да и вряд ли он нуждался в деньгах. Вот, посмотрите, какой я у него трофей взял, — достаю один золотой слиточек и протягиваю его секунд-майору.

Тот отреагировал спокойно. Ну золото и золото. Покрутил в руках, рассмотрел и положил рядом с собой на диван.

— Казну можно унести и на лошади, а золота много не бывает. Но ладно. Давай дальше.

— Ну вот. В общем, я так подозреваю, что он был шпион.

— Опять шпион? Не слишком ли много шпионов в твоей жизни, Серов? Летом уже был один. Куда еще одного лепишь?

— А что? Это вполне нормально. Время предвоенное, вся наша армия стоит в одном месте. Ясно, что все шпионы будут крутиться или в столице, при дворе, или тут, при армии. А в других местах им и шпионить-то особо нечего.

— Годится, — подбодрил меня секунд-майор. — Дальше. Почему ты считаешь, что цель — я?

— Тут такое дело… Полковник-то наш, Максим Иванович, с полка уволен, и оне уехали в Петербург. Нового полковника назначат потом, когда встанем на зимние квартиры. Полк сейчас отделяется от основных сил армии и уходит в другую губернию. Вы, получается, ключевая фигура на данный момент. Если устранить вас — то постановка на зимние квартиры завязнет, пойдут проблемы с провиантом и фуражом, для вашей замены потребуется активная переписка начальника штаба с Дерптом, Ригой и Петербургом, а это недели и недели. Солдатики с голодухи понесут снаряжение и обмундирование на продажу, а самые ушлые, небось, и ружья станут продавать. А то и вовсе пойдут разбойничать. А кто-то даже побежит. В итоге к весне полк станет небоеготовым и будет сильно нуждаться в пополнении. То есть один лихой налет на дороге может к весне вывести из строя целый полк. Заманчивая диверсия, как по мне.

Стродс пристально посмотрел мне в глаза и прохладно сказал:

— Сам придумал или подсказал кто?