Красные карлики

Чаша за его спиной бурлила сценами, вызывающими возмущение и тошноту. Раздача бесплатных пайков, едва не переходящая в драку. Искажённые серые рожи, брань взахлёб, брызги слюны. Разинутые рты полны гнилых зубов, от чего коробит всякого приличного централа. Мутанты-чернокарточники с языками, которые не помещаются во рту, с жёлтыми бельмами, уродливо головастые от мозговой водянки. Небритые типы в обносках жрут всухомятку брикеты лапши, кто-то булькает спиртное прямо из бутылки, запрокинув голову; лохматый малый в потёртом костюме горланит с ящика, заменяющего трибуну, а скопище оборванцев вокруг орёт, свистит и рукоплещет. Развалины домов, помойки, грязные дети и женщины роются в отбросах.

«Это не будущее, а нынешнее, – осторожно сказала Карен. – Маленькая я была, наш район так же выглядел; сейчас только хуже стало. Чего выдумывают?..»

«Безобразие, бесстыдство!» – прорвало Альфа.

«Вот, а я что говорю?!» – Карен было обрадовалась поддержке, но образец I видел мир лишь через свою призму.

«Как у него язык-то повернулся – «вырождение»! Ко мне патер ходил из Утешения Скорбящих, тот понимал правильно, корректно – убогих надо любить больше здоровых. Чёрную генетику нельзя показывать в ужастиках – это биологический расизм! Капеллан – брехло поганое! Рейтинг наживает на гидроцефалах. Крррасавчик элегантный, грязью бы его облить. Ни одному слову нельзя верить, что он там несёт!»

«Нормально излагает», – вступился Ирвин за лектора

«На ти-ви, если обозреватель инвалидов тронет или мутантов оскорбит, мы каналу мёртвый бойкот организуем, пока он не покается и виновного не выгонит. Мы – сила! Нас много! У нас своя партия есть!»

«А я-то думал, с чего у нас конгресс такой, будто у всех водянка в голове? Снаружи не видно, но по результатам чувствуется», – прошелестела радиограмма от задумчивого Албана.

«И ты туда же! Алби, не ожидал от тебя!»

«Эту партию я видел. Депутаты говорливые, за правду горой. Одного не пойму: как вы туда нормальных выбрали? Головы у них форматные, руки одинаковые, ходят прямо. То ли у вас проблемы с дикцией, то ли выступать смущаетесь. Ведь кошке ясно: если б ты полез на выборы…»

«Я! Не смущался! Я! Лез! Куда только мог! Я в игры играл, чтобы видели – я лучше всех ходячих, зрячих и качков! Я их на играх резал как хотел. Руки, ноги – чушь. Я их давил мозгами и всем доказал, что я умнее».

«Глядишь, его и выбрали бы, – рассуждал тем временем Ирвин. – Но не за ум. В конгрессе бзик: иметь полный набор, как в паноптикуме – мутанты, трансвеститы, лесбиянки и косматые яунджи. Только депутата от покойников не хватает, они ведь тоже люди. Есть же депутат от эмбрионов! качает права зародышей».

«Вы оба – отсталые, – поставил диагноз Альф. – У вас реликтовое, первобытное мышление. Если младенец не гож – его в пропасть?.. Зачем я с вами связался?.. как угодил в вашу компанию? Джомар был пьян, когда вас выбирал…»

– Но у Колумбии есть ангелы-хранители! – торжествующе воскликнул капеллан, воздев руки. – Они явились и остановили стихию зла. Возврата к прошлому не будет, и нет пути в грядущее, кроме вооружённой демократии!

Солнце на экране выпукло налилось кровью, надулось, и на его фоне возникла эскадрилья «флайштурмов» над Городом, тлеющим, как прогоревший костёр. Словно поступь легионов, зазвучал торжественный и грозный марш. Вирусы идут! Конец ретробионам! Стеклянно-синие шлемы с рожками визоров и дальномеров, блики броневых пластин, оружие наизготовку, печатный звонкий шаг.

«Это ангелы? – Альф с издёвкой удивился. – Он не ту кассету в проектор вставил. Кибердемоны, сорок вторая серия. Фиговый он ди-джей! гнать со сцены! Ничему не верю. Всё лганьё сплошное, видеомонтаж».

Со дна улицы взметнулся вверх дрожащий сиреневый луч, чиркнул по днищу парящего флаера – машина вспыхнула, накренилась и полетела вниз. Грузная тень в мерцающей оболочке защитного поля вознеслась над просторами крыш, выдвинула стволы и полыхнула потоком летящего пламени – огненный факел вошёл в стену бигхауса, разлился внутри и стал выплёскиваться струями из сотен окон, выбрасывая горящие комья. Многие из летящих клубков огня отчаянно бились, размахивая руками, словно пылающими крыльями.

«Не катит. Фальшивка, сляпана из бракованных обрезков. Спецэффекты никудышные…».

«Альф, не допёр – и заглохни, – сердито рыкнула Карен. – У меня из родни трое сгорело, я нашла по спискам».

«Кто тебе велел родниться с террористами?»

«Ещё комментарий – и твою физиономию придётся собирать из клочьев. Прямо тут и шмакну, чтоб все убедились, какой у дураков железный череп».

«Брэк! – твёрдо скомандовал Ирвин. – Секретность, выдержка, порядок в банде. Слушаем лектора и не цапаемся».

«Повтори остро направленным лучом – вон в ту литую голову!»

«Нет, вон в ту чернома…»

«Всё! Инвалиды и негры – раз, два, помирились!»

«Наш мир неправильный, – вздохнул Албан. – Слова нельзя сказать, чтоб не задеть какое-нибудь меньшинство. Все так и ждут намёка на себя, причём исковое заявление уже припасено, готовы сразу подать в суд. Я бы сказал – судорожная готовность. Я читал…»