И возжелаша князь оный, диаволом томимый, отдати всю Русь пресветлую под гнет тяжкий латинян еретических, но изобличиша онаго в черных ево помыслах князья светлые и упредиша оные. Грамотку же тайную от папы Римского огласиша и вопросиша Константина и не бысть у него ответа, стояша он нем, яко дуб. Князья же, спеша на рать, затвориша онаго в поруб, порешив долю резанца решити опосля.
Правду рекли мужи древни умудрены: «О побезах супостатных да не вознесешися никогда ж, ниже величание стяжеши о ратнических победах». Князья же, слово забыв и крест, кой оные целоваша, роту принося, Константина в проруб посадиша, измыслив, якобы он решиша от веры православной отпасти и в латинство перейти, но то бысть лжа голима.