Красные курганы

Трудно сказать, что бы произошло, если бы не эта трагическая ссора в Киеве, в результате которой князья действовали раздельно.

Кстати, в летописях нигде не указывается, каким образом Константин освободился. В. Н. Мездрик считает, что его выпустили по требованию рязанских дружин, которые подошли к Киеву с самыми решительными намерениями, а Ю. А. Потапов убежден в том, что Константин бежал самостоятельно. Последнее, разумеется, совершенно исключено.

На мой взгляд, все объясняется гораздо проще. Ратники, вернувшиеся в Киев после разгрома на Калке, так напугали горожан своими рассказами о могучем монгольском войске, что те от страха сами настояли на том, чтобы рязанского князя выпустили. Это и пришлось сделать вернувшемуся князю Ярославу Всеволодовичу. А учитывая, что ни в одном источнике не сказано про городские волнения, вполне вероятно, что он даже упредил желание киевлян и принял соответствующее решение самостоятельно.

Как бы то ни было, но ясно одно. Если бы на Калке находились рязанские дружины, руководимые князем Константином, то трагедии не случилось бы. Отказавшись выступить вместе со всеми из-за того, что ему не пожелали передать под командование все войска, рязанский князь тем самым обрек их на гибель, да и сам попал в крайне затруднительное положение, оказавшись один на один с самым лучшим монгольским полководцем того времени.

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности. СПб., 1830. Т. 3, с. 238.

Глава 22 Смертию смерть поправ

Вороны над пашнею кружились,

На убитых с криком садились,
Да слетались галки на беседу,
Собираясь стаями к обеду…
Много битв в те годы отзвучало,
Но такой, как эта, не бывало.

Н. Заболоцкий

Поединки богатырей были заведены еще с незапамятных времен. Первоначально именно по ним военачальники угадывали волю богов — чей воин погиб, у того и будет разбито войско. Угадывали и покорялись ей. И впрямь ни к чему излишние жертвы, если небеса уже вынесли свой приговор. Разве можно идти против, а даже если и пойдешь — не сотворишь ли самому себе излишнего худа?

Неведомо, кто воспротивился этому самым первым, не дошло его имя через века до потомков, а жаль. Был, наверное, предводителем войска, человеком не просто храбрым и мужественным, но и до безумия дерзким, не побоявшимся бросить вызов самим богам. Наверное, из славян. И решил он, что бог-то бог, но и сам не будь плох. Словом, когда его удалец пал в поединке, он, вместо того чтобы сложить оружие, ринулся в бой и… победил.

С тех самых пор и пошло. Перестали люди считать, что из-за одного побежденного надо и всем остальным покорно сгибать шею. А поединки все-таки остались. Только теперь они стали чем-то вроде гадания.

Ну а где гадание, там и приметы. Первая — самая простая. Кто одолел, у того и войско победит. Вторая поясняла, что если оба друг дружку поразили, то тут верх за тем, кто с коня не свалился. А если оба упали? Тут третья примета в силу вступала — в какую сторону у поединщиков направлены головы. Если богатырь, даже будучи мертвым, все равно тянется в сторону вражеского строя, то быть победе, но тяжкой и кровопролитной. Если к своему строю головой — нехорошо, быть беде.