Красные курганы

— А епископ Мамонт, что из Турова, сам с собой воюет. То и дело вопросом задается, а почему, мол, я, старейший, не гожусь, да сам же себя за гордыню попрекает. Недостоин, мол. Да и Митрофан Черниговский тоже недовольство выказывает. Но он себя тем успокаивает, что ветхий летами, — поспешил добавить дружинник. — Мол, куда ему за море отправляться. Не выдержит дороги тяжкой, — и хихикнул в кулак. — Надо же, святой отец, а так срамно изъяснился.

— Про меня, что ли? Или про владыку Мефодия? — полюбопытствовал Константин.

— Про дорогу к патриарху. Говорит, ну, то есть думает, «к черту на рога».

— Да, забавно. — Князь устало улыбнулся и поинтересовался: — А что ростовский епископ? Ну, тот, который в уголке тихонько сидел и молчал все время? Он как?

— Недопонял я, княже. У него думы, как голос гадючий. Шип один слышался. Так я и не разобрался толком, — повинился Любим. — Только и понял про крест какой-то да про гривенки в мешках. Более же ничего.

— Ну, это ладно, — вздохнул с облегченьем Константин. — Даже хорошо. Такого угомонить легко. Пообещал серебра — и дело с концом.

Он хоть и мало был знаком с ростовчанином, однако успел понять, что был епископ непомерно жаден, хотя по уму и начитанности тоже слыл одним из первейших.

— Остальные же владыку нашего хорошо приняли. А епископ Полоцкий даже возрадовался.

— Еще бы ему не радоваться, когда я его паству на десяток тысяч увеличил, — хмыкнул насмешливо Константин.

— Так они, я слыхал, дружно в Двине омылись и сызнова обернулись в язычество. Так ли, княже? — робко спросил Любим.

— Пустяки, — отмахнулся князь. — Им очень хотелось старое вернуть, вот они и отринули крест, да и то не все. Погоди немного — пройдет время, увидят, что их никто в церковь за шиворот не тащит, и сами обратно подадутся. Только на этот раз уже навсегда, потому как по доброй воле, — пояснил он дружиннику, устало потянулся и пожаловался: — Теперь бы отоспаться всласть, побездельничать пару дней — ан нельзя. Завтра поутру если не выедем, то в Киев опоздаем, не попадем на праздничную службу в честь рождества Христова. Так что скажи там Епифану, чтоб чуть свет меня поднял. В дороге отосплюсь.

Чуть погодя он несколько помрачнел и вполголоса добавил к сказанному:

— Главное, чтобы и в Киеве все удачно прошло. Чтобы там мне никто не помешал. — И повторил как заклинание: — Чтобы все удачно прошло.

* * *

Константин же княже учал и в делах пресвятой церкви свой покон вводити, а дабы никто помешати ему не возмог, он и владык в епархиях избраша тех, кои токмо раболепствуют перед ним, немы и покорливы, ибо истинных отцов церкви оный князь всем нутром своим ненавидя, возжелаша истребити их нещадна.

Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 года. Издание Российской академии наук. СПб., 1817

* * *

Константин же княже, мудростью преисполнясь и о клире церковном не забыхом, радея о наидостойнейших. Их же розыск учиниша чрез мужей вятших и разумом умудренных обильно, дабы промашки в оном деле не допустити.

И аз, недостойный, к оным выборным делам приобщен бысть и свою лепту малую в избрание наидостойнейших внес по слову княжому…

Из Владимирско-Пименовской летописи 1256 года. Издание Российской академии наук. СПб., 1760

* * *