Красные курганы

Однако нет худа без добра. Пока длилось томительное ожидание, послам удалось проведать, что верстах в тридцати от столицы есть заповедная дубрава, посвященная Перуну, в которой до сих пор служит волхв Всевед, который, по слухам, в чести у самого князя. Так что старейшины не теряли даром времени, успев и знакомство свести, и принести жертвы во исполнение задуманного, и даже обсудить дальнейший план действий, тем более что таиться приходилось даже тут — один из глазастых лэттов приметил рижского купца Петера, якобы припоздавшего с отплытием.

Вот и думай, то ли и впрямь он не успел отправиться в обратную дорогу, то ли задержался специально, чтобы по тайному поручению Альберта все высматривать и вынюхивать в логове главного врага ливонского епископа.

Словом, послы решили не рисковать. Проведав, что князь Константин на обратном пути непременно должен заглянуть в некий град Ожск, они подались туда, однако и там их подстерегала неудача, по повелению рязанского правителя иноземным гостям въезд в град был воспрещен. Делать нечего, немного подивившись такому странному запрету, послы поехали еще западнее, к Ольгову. В Рязани же они оставили всего одного человека — того самого, глазастого, по имени Веко.

Ждать им пришлось еще с неделю. Уже подошло к концу захваченное с собой серебро, когда от Веко прибыла долгожданная весточка — князь наконец вернулся.

И вновь возник вопрос: каким образом встретиться с ним так, чтобы ничьи лишние уши о том не услышали? Лучше всего это было бы сделать в самом Ольгове, но вот беда — кто они и кто князь? Неужто Константин сам согласится к ним приехать? Скорее всего нет. Более того, обидевшись, он может вообще отказаться разговаривать с посольством. Да и какое ему дело до бедствий тех же эстов и прочих.

После долгих споров решили спросить Всеведа. Может, посоветует что-нибудь волхв. Как-никак он тоже не христианин, а, считай, одной с ними веры. Пусть у ливов мечущего гром и молнии седого старика называют Перконсом, а на Руси — Перуном. Суть не в имени, тем более столь созвучном.

И тут им повезло первый раз за все время путешествия. Какими путями передал Всевед князю просьбу о встрече, как с ним договорился, никто не знал. Да и не важно это, если уж так разбираться. Гораздо важнее другое — в один из ясных зимних дней прибыл в Ольгов вместе с Веко хмурый и абсолютно лысый мужик в странной войлочной шапчонке, сыскал их посольство и передал, чтоб ждали. Через два дня князь Константин самолично приедет сюда к ним.

Старейшины, ошарашенные услышанным, недоверчиво уставились на Веко, не в силах вымолвить ни слова, но тот лишь важно кивнул, подтверждая сказанное.

Давно хоромины, принадлежавшие когда-то боярину Онуфрию, не видели такого обилия гостей. Человек двадцать собралось под причудливой четырехскатной крышей высокого двухэтажного терема. Константин взял с собой лишь семерых: дружинника Любима, чтобы выяснить, нет ли тайного злого умысла у кого-то из гостей, Изибора Березовый Меч, который командовал всей конной дружиной, ярла викингов Эйнара, и как нельзя более кстати оказавшегося в Рязани тысяцкого Лисуню, а также воевод Позвизда и Пелея, командовавших Ожским и Ольговским полками. Был еще и Евпатий Коловрат, который недавно вернулся из успешной поездки в Волжскую Булгарию.

Изначально Константин планировал, что с его стороны будет участвовать в переговорах еще и Вячеслав, но тот почему-то так и не подъехал к назначенному сроку из Мурома, хотя по расчету князя гонцы должны были успеть обернуться. Да и самому Вячеславу времени с лихвой хватало на то, чтобы он успел подкатить.

«Ну да ладно. Жаль, конечно, что начнем без него, но, с другой стороны, дела-то пока будем обсуждать не военные, а сугубо дипломатические, так что ничего страшного, — рассудил Константин. — К тому же сегодня мы только выслушаем их, а решим все послезавтра».

Слушая гостей, князь еле сдерживал радостную улыбку. Наконец-то удача начала ему улыбаться. Теперь он получал возможность, не нарушая своего слова, прийти в Прибалтику, а епископу заявить:

— Извини, старина, но меня пригласили исконные владельцы этой земли. Оказывается, под тобой они быть не желают, а все как один хотят под мою руку. Так что давай-ка ты, дядя, проваливай вместе со своими железными дровосеками. Ах, не-ет? Ну тогда пеняй на себя. Сейчас я тебе покажу, кто в Изумрудном городе настоящий Гудвин, великий и ужасный.

Он уже просчитал почти все нюансы, пока послы продолжали убеждать князя, что встретят его с распростертыми объятиями и вообще вооруженные силы эстов, летгаллов, ливов и куронов в его полном распоряжении, равно как и они сами. Отныне и навеки. Словом, приди и владей. Условие ставилось всего одно: веротерпимость.