Красные лисы

Сижу вечером на кухне и листаю на ай-паде документы образца тридцатых сороковых годов. Документы конечно дрянь. Бумага качеством ниже плинтуса, записи небрежные, фотографии, если есть, просто «швах». И по сотням книг вспоминаю, что, зная вот эту особенность хронической небрежности в документах как раз-таки и ловили на этом немецких шпионов. Они-то дебилы, думали, что чем чище и правильней документ – тем лучше. Ан, нет. Любой сильно ровный и правильный бланк с размашистыми подписями и красивым почерком всегда вызывал подозрение, потому что уже на сотой проверке, любой даже самый тупой мент понимал, что заполняют их глупые конторские обезьяны, которым за красоту почерка зарплаты не добавят не копейки денег. Вот и писали, как курицы лапами. А те редкие девушки, которые писали красиво и каллиграфично сразу же изымались в фонд райкомов и парткомов и к выписке документов обычных людей никакого отношения не имели. Вот так-то.

Уже на третий день, после осознания надвигающейся катастрофы, я ходил по центральному рынку Мариуполя. Того, старого Мариуполя и со мной был баул, слегка потрёпанного вида, в котором я прятал свои «ништяки»: Двадцать коробок с иголками, двадцать коробок с заколками, двадцать пачек с наклейками детских мультяшных героев и десять пластиковых цветных ларчиков в которых девушки и женщины хранят свои богатства. На внешней стороне ларчиков рисунки Москвы, Лондона, Парижа и прочих столиц мира. В платке на руке узелок, с образцами товара, всего по одному. Подходил к продавцам на рынке, кто выглядел по богаче, показывал. А когда спрашивали откуда такая красота тут же отвечал, брат привез из дальнего плавания. Обычно вопросы пропадали. Хоть за каждую единицу товара приходилось торговаться до упора, но справился за три с половиной часа. И на руках у меня образовалась невиданная по местным меркам сума – восемьсот семьдесят два рубля. К примеру, самый продвинутый токарь на заводе получал триста восемьдесят – триста девяноста рублей. Но таких работников на целый цех было – единицы. Средняя же зарплата за месяц была двести пятьдесят рублей в месяц, то есть я за почти четыре часа заработал три с половиной месячных зарплат.

Местный уголовный элемент меня «срисовал» в момент и вначале подослали «щипача». Тот крутился-крутился, выжидая момент, а когда я его окликнул и сказал, что ветеран НКВД, а мой брат начальник милиции, тот сразу растворился в толпе как будто его и не было. Чуйка опера меня не подвела и в этот раз. Закрепляя успех, я нашёл в толпе патрульного милиционера и подойдя к нему презентовал набор иголок, где были от самой маленькой до самой большой – цыганской, за что тот долго жал мне руку, так как выяснилось, что в стране советов таких наборов да с таким качеством не найти днем с огнем. Постового звали Игнат. Тот сразу признал во мне своего брата-служивого хоть и на пенсии. Принял подарок и проникшись, рассказал, что его женская часть дома сегодня будет в восторге. Я ему посетовал, что мол получил получку с командировочными пришёл на рынок жене прикупить подарки и меня чуть «щипач» не отработал по полной. Хотел задержать его для органов правопорядка, но зараза шустрый оказался. Я описал «шустряка» и служивый тут же его вспомнил. – Знаю я этого рыжего Витьку. Это я его в прошлый раз на срок определил. Видать отсидел зараза и вышел по УДО. Теперь вот опять озорует. Эх, попадись он мне! – Мы еще поговорил минут пять и разошлись довольные друг другом.

Потом я поехал на перекладных в Виноградное. Пачка денег, бережно замотанная в наволочку, была спрятана в «скатку» которую я подвязал шнурком снизу и перебросил на манер военного через плече. Сумок или рюкзаков, подходящих к этой эпохе я не нашёл не в своём хозяйстве, не в хозяйстве своей родни. Вон еле допотопную наволочку нашел из старых бабушкиных припасов и плащ-палатку. Кстати, по местным мерка плащ-палатка была – роскошь, и местные армейцы её еще не изобрели. Но это не точно.

Как и в прошлый раз встретились мы на крыльце. – Привет, Григорий. Как жизнь?

Тот узнав, заулыбался. – Аааа. Инженер! Здорова! – Мы пожали руки.

– Ну как закончили объект? Где хоть трудились то?

– Гриша, объект военный, секретный. Ты с какой цель интересуешься? – Выдал я в своем фирменном «оперском» стиле. Тот поднял руки перед собой ладонями вперед, сдаваясь.

– Всё, всё, молчу. Закончили и молодцы! Ты каким ветром к нам?

– Ну ты сам обещал поспособствовать в приобретении харчей. Вот расчет дали, и я к тебе. Нужно и местную хозяйку отблагодарить и начальство местное ублажить, так как нам приёмку сделали не сильно придираясь. Сам понимаешь. В общем надо Григорий, выручай. – Тот докурив, затушил «чинарик».

– Ладно пойдем смотреть, что там у нас на балансе. – Зайдя в импровизированную приемную, он спросил: – Что брать будешь? – Я для вида задумался, потом выдал.

– Так…, ну для начала, давай барашку, бочку винишка и бочку икры. Как у тебя, предложение в силе? – Тот подкрутил ус и сурово сказал: