Красные моря под красными небесами

Солнце клонилось к западному горизонту. Жан отвязал от причала швартовочный конец, а Локк, перепрыгнув через борт, опустил на ют развязанную котомку. Оттуда выбрался черный котенок, посмотрел на Локка, потянулся и, громко мурлыча, потерся пушистым боком о его сапог.

– Добро пожаловать в твой новый дом, Король. Ты здесь всему хозяин, – сказал Локк. – Но дружиться с тобой я все равно не собираюсь.

4

Встав на якорь в сотне ярдов от последнего маяка Вел-Вираццо, сияющего рубиновым светом, приятели приступили к обещанному Локком ужину.

Они поставили на юте небольшой столик, уселись друг против друга, скрестив ноги, и некоторое время старательно притворялись, что с наслаждением уплетают жареную курицу и свежий хлеб, маринованные акульи плавники, виноград и маслины. Король решил объявить войну столешнице и сменил праведный гнев на милость лишь после того, как Локк пожертвовал куриным крылышком.

Когда приятели опустошили бутылку сносного каморрского вина – белого, из тех, что сдабривает ужин, но не заставляет о нем забыть, – Локк швырнул ее за борт и откупорил вторую.

– Пора, – наконец сказал Жан.

Сияющий алый шар заходящего солнца покоился на правом борту яхты, окрашивая все вокруг – и высокий купол небес, и морские просторы – в цвет багряных лепестков розы, в цвет непросохших капель крови. Повсюду лишь тишь да гладь, ни волн, ни ветра, ни помех, ни срочных дел, ни замыслов, ни встреч…

Вздохнув, Локк вытащил из внутреннего кармана стеклянный фиал, наполненный прозрачной жидкостью, и опустил его на стол.

– Мы собирались его разделить на двоих, – сказал Локк.

– Собирались, – кивнул Жан. – Но не станем.

– Это еще почему?

– Потому что противоядие выпьешь ты, – объявил Жан, оперев ладони о столешницу. – Все до капли.

– Нет, – сказал Локк.

– У тебя нет выбора.

– Да кто ты такой мне приказывать?!

– На двоих делить его нельзя, – рассудительным тоном произнес Жан.

Локк сообразил, что приятель настроен решительно.

– Лучше, если один из нас уцелеет, чем обоим умирать медленной смертью, – продолжил Жан.

– Как по мне, так лучше рискнуть. Я против медленной смерти не возражаю, – сказал Локк.

– А я возражаю. Выпей, прошу тебя. Иначе…

– Что – иначе?

– Сам знаешь что, – сказал Жан. – Ты со мной не справишься. А вот я с тобой…

– Значит, ты…

– Предупреждаю: не хочешь по-доброму, силой заставлю. Выпей противоядие, кому говорят! О Многохитрый Страж, долго мне еще тебя уговаривать?!

– Не могу, – сказал Локк.

– Не вынуждай меня…

– Да ты не понял, – вздохнул Локк. – Я же сказал «не могу», а не «не буду».

– Что?

– Фиал я в лавке купил, в нем обычная вода… – Локк вытащил из кармана пустой фиал и положил его рядом с полным. – Я и сам удивился: ты столько лет меня знаешь, а все-таки позволил вина тебе налить.

5

– Каналья! – взревел Жан.

– Ага, – ухмыльнулся Локк. – Благородный Каналья.

– Сволочь ты! Гаденыш! – Жан вскочил, и Локк испуганно отшатнулся.

Жан схватил столик и швырнул его за борт; остатки ужина разлетелись по палубе.

– Как ты мог! Как ты мог, скотина?! Зачем ты это сделал?! Ради чего?

– А что, по-твоему, я могу смотреть, как ты подыхаешь? Не могу. И не упрашивай…

– Значит, ты за меня все решил?

– А ты собирался в меня противоядие насильно влить! – Локк встал, стряхнул с рубахи хлебные крошки и куриные кости. – Я же знал! Вот и решил первым успеть.

– Ага, и теперь я должен смотреть, как ты подыхаешь, да? Сначала она, теперь вот ты… Не надо мне таких одолжений!

Жан повалился на палубу, закрыл лицо ладонями и зарыдал. Локк опустился на колени, обнял его за плечи.

– Это мне одолжение… – сказал Локк. – Ты меня все время от смерти спасаешь – потому что ты болван, осел, придурок и вообще не понимаешь, что к чему. Можно, я тебя хоть один разочек спасу, а? Ты этого больше меня заслуживаешь.

– Не понимаю… Ничего не понимаю, – прошептал Жан. – Ну ты и стервец! Даже не знаю, что теперь с тобой делать – голову оторвать или расцеловать. Или и то и другое одновременно.

– Вот это и называется родственными отношениями, – сказал Локк.

– Но ты же умрешь… – прошептал Жан.

– Умру, конечно. Я б уже давно умер, если бы… Если бы не ты.

– У-у, как я все это ненавижу! – простонал Жан.

– И я тоже. Но что сделано, то сделано. Придется смириться.

«Я спокоен, – подумал Локк. – Наверное. Я спокоен».

– И что теперь?

– Как и задумывали, – сказал Локк. – Пойдем по морю тихим ходом куда глаза глядят. На север. Никто за нами не гонится, никто не мешает. Грабить некого, делать нечего… С нами такого никогда прежде не бывало. – Он усмехнулся. – Слушай, а вдруг мы бездельничать не умеем?

– А если ты…

– А если… Ну, тогда прости, – сказал Локк.

– Да. Нет. Никогда.

– По-моему, я тебя понял. Ладно, вставай, помоги мне якорь поднять.

– И куда ты собрался?

– Надоело мне это побережье. Старье одно, того и гляди развалится. Мы с тобой все это уже видели. Давай куда-нибудь еще отправимся. – Он встал, положил руку Жану на плечо. – К новым берегам…

Послесловие