Красные моря под красными небесами

– А, господин Коста! Мы вас заждались. Между прочим, наш спор вот-вот разрешится. – Госпожа Дюренна улыбнулась Локку поверх высокого узкого бокала с каким-то молочно-оранжевым напитком.

Жан, пригубив чего-то золотисто-коричневого из бокала поменьше, вручил приятелю такой же. Локк благодарно кивнул: к крепости медового рома даже Маракоза Дюренна отнесется без пренебрежения, но в небольших количествах хмель рассудка не замутит.

– Так быстро? Прошу простить мое отсутствие. Дельце оказалось пустяковым…

– Дела с приорами пустяковыми не бывают!

– Я на прошлой неделе ему карточный фокус показал, – объяснил Локк, – вот он теперь и хочет, чтобы я для его приятелей представление устроил.

– А что, этот фокус производит большее впечатление, чем ваши обычные выходки за карточным столом?

– Отнюдь нет! – Локк отпил рома. – Его исполнение не требует значительных умственных усилий, да и искусных соперников опасаться не приходится.

– Господин Коста, вам никогда не пытались отрезать ваш до безобразия вкрадчивый и льстивый язык?

– Ах, госпожа Дюренна, эта забава стала любимым времяпрепровождением жителей нескольких городов.

Жужжание в клетке усилилось, из ячеек вылетели шершни… два, три, четыре… Локк, поежившись, беспомощно глядел, как за проволочной сеткой мечутся смертоносные юркие тени. Поначалу юноша отчаянно отбивался, а потом испуганно, суматошно замахал руками, чудом сбив одного шершня на пол. Его чудовищный собрат уселся на спину несчастного и вонзил жало в поясницу. Юноша с жутким воплем выгнулся и захлопал себя по спине. Толпа умолкла, с вожделением ожидая неизбежного исхода.

Мучительная смерть подбиралась с безжалостной быстротой. Шершни, окружив юношу, беспрестанно набрасывались на него, цепкими лапками впивались в складки рубахи, пропитанной кровью. Один шершень пристроился на груди, другой – на плече, снова и снова вонзая жало в дрожащее тело, третий запутался в волосах, а четвертый ужалил беднягу в шею, у самого основания черепа. Пронзительные вопли сменились глухими захлебывающимися стонами. На губах юноши пузырилась пена, кровь заливала лицо и грудь. Наконец он упал и забился в конвульсиях. Кинжальные шершни с громким жужжанием опустились на распростертое тело и поползли по нему огромными багряными муравьями, продолжая жалить и кусать несчастного.

Локка замутило. Он, чтобы удержать остатки завтрака и хоть как-то совладать с собой, больно сжал зубами скрюченный палец, а потом с напускным спокойствием обернулся к госпоже Дюренне.

– Недурственно, – сказала она, помахивая четырьмя деревянными фишками. – Бальзам на раны, полученные в нашу прошлую встречу. И все же, господа, когда вы любезно предоставите нам возможность отыграться?

– Мы и сами сгораем от нетерпения, – сказал Локк. – Увы, сегодня вечером нам следует обсудить некоторые… политические разногласия, влияющие на состояние рынка. Однако, прежде, чем удалиться, позвольте мне выплеснуть остатки рома на того, чья смерть стоила нам двести соларов.

Госпожа Дюренна небрежно шевельнула пальцами, раскрыла кожаный кисет и, не дожидаясь, пока Локк с Жаном смешаются с толпой, начала набивать трубку.

Локка подташнивало. Толпа редела; зрители, весело переговариваясь, передавали друг другу выигрыш. Пространство перед клеткой опустело, но шум голосов и постоянное мельтешение в зале по-прежнему возбуждали шершней.

Едва Локк подступил к клетке, два шершня подлетели к проволочному заграждению и повисли в воздухе, трепеща крыльями и злобно поблескивая черными бусинами глаз. Невольно передернувшись, Локк опустился на колени напротив безжизненного тела на полу клетки. Чудовищные твари тут же метнулись ему навстречу и облепили проволочную сетку в футе от его лица. Локк выплеснул ром из бокала на труп. Зеваки одобрительно захохотали.

– Отлично придумано, дружище! – произнес заплетающийся голос. – Я пятьсот соларов из-за этого проклятого увальня потерял! Такого и обоссать не жалко.

– О Многохитрый Страж, – торопливо зашептал Локк, – прими дар, пролитый на землю ради чужака без друзей. О повелитель щеголей и глупцов, помоги этому несчастному найти дорогу к Повелительнице Долгого безмолвия. Он умер жуткой смертью. Исполни эту просьбу, и я попробую тебя больше ни о чем не просить, обещаю! Клянусь, на этот раз я намерен сдержать обещание.

Локк поцеловал тыльную сторону левой руки и поднялся на ноги: молитва вознесена, теперь пора отсюда уматывать.

– Куда теперь? – негромко спросил Жан.

– Куда угодно, лишь бы подальше от этих проклятых шершней.

5

Небо над морем расчистилось; на востоке, под лунами, дымными клубами застыла жемчужная гряда облаков. Локк с Жаном брели вдоль причала с внутренней стороны, а резкие порывы ветра гнали им навстречу мелкий мусор. Над плещущими серебристыми волнами раздался звон судового колокола.