Красные моря под красными небесами

– Увы, в данном случае хуже не значит дешевле, – заметил архонт. – Давайте сюда фиалы. И пробки тоже.

– Эх, а я так надеялся, что вы о них забудете, – вздохнул Локк.

Гвардейцы повели каморрских воров в Мон-Магистерий, а Страгос остался на берегу.

Он привязал лодку к столбику, выпрямился и осторожно потянулся, прислушиваясь к знакомому хрусту в ноющих суставах. Ревматизм замучил! Хотя на здоровье грех было жаловаться, оно не подводило, даром что Страгосу уже минуло шестьдесят. Впрочем, он сознавал, что, как ни беги, от смерти не убежишь; рано или поздно Максилана Страгоса призовет Повелительница Долгого безмолвия – и тут уж не важно, успеет ли он завершить свои труды.

Из тени лодочного домика неслышно, как паучиха на охоте, выступила Меррена. Страгос невероятным усилием подавил невольную дрожь.

– Благодарю вас, Меррена, за то, что вы этой парочке жизнь спасли. Вы уже не в первый раз оказываете мне неоценимую помощь.

– Как мне и было велено, – кивнула она. – Значит, по-вашему, от этих двоих будет толк?

– В городе им оставаться не с руки, – сказал Страгос, вглядываясь в темноту, где на тропе виднелись расплывчатые силуэты Локка, Жана и гвардейцев. – Картенские маги нам хорошую службу сослужили, и теперь мне наперед известен каждый шаг этих плутов. Они по принуждению работать не привыкли, но, предоставленные сами себе, исполнят все, что от них требуется.

– Ваша уверенность основывается исключительно на сообщениях осведомителей?

– Не только, – возразил архонт. – Ведь Реквин их до сих пор не убил.

– Ваша правда.

– Я твердо верю, что они все исполнят как полагается, – сказал Страгос. – Вот увидите, со временем новизна впечатлений сгладит их обиду и они с удовольствием примутся за дело. А то, что они проделывают с удовольствием… Знаете, я совершенно уверен, что они добьются успеха. Если выживут, конечно. Как бы то ни было, а выбирать мне не из кого.

– Значит, я могу доложить своим работодателям, что ваш замысел начали приводить в исполнение?

– Да, пожалуй. От своего слова я не отступлюсь. – Страгос окинул взглядом хрупкую женскую фигуру, полускрытую тенями, и вздохнул. – Сообщите им, что через месяц мы всерьез приступим к делу. Надеюсь, они хорошо представляют себе, чем это грозит.

– Этого никто не представляет, – сказала Меррена. – Начнется такая резня, какой вот уж двести лет не было. Нам остается только надеяться, что основной удар примут на себя другие. А теперь, архонт, позвольте с вами расстаться – мне нужно срочные донесения составлять.

– Да-да, конечно, – сказал Страгос. – Передайте вашим господам мои наилучшие пожелания. Я молю всех богов о нашем общем… благоденствии.

Последняя реминисценция Дай дураку веревку

1

– …И отсюда, из этого прелестного уголка, мы ринемся навстречу смерти, – сказал Локк.

Прошло полгода с его возвращения из Салон-Корбо; четыре изящных кресла покоились в надежно запертой кладовой гостиного двора «Вилла Кандесса». На исходе зимы грянули веррарские холода – пот прошибал только после долгой усердной разминки.

Примерно в часе быстрой езды на север от Тал-Веррара, за полями у деревеньки Во-Сармара, начинались заросли ведьмина дерева и янтернии, а за ними серой раной зияло широкое ущелье. Локк и Жан стояли на жухлой траве у обрыва и задумчиво рассматривали отвесную стофутовую стену и россыпь гравия под ней.

– Я так и знал, что чаще надо было упражняться в скалолазании, – сказал Жан, выпутываясь из веревки, наискосок – с правого плеча до левого бедра – обвивавшей его торс. – Но в последнее время все как-то случая не представлялось.

– Ага, в Каморре мы все больше вперехват карабкались – что вниз, что вверх, – поддакнул Локк. – Не помню, ты с нами был, когда мы на башню в имении госпожи де Марры решили залезть? Лет пять или шесть назад? Нас с Кало и Галдо голуби тогда чуть до смерти не заклевали.

– Был, конечно! Вы на башню полезли, а меня во дворе оставили караулить. И голубей помню – я тогда со смеху едва не обоссался.

– А нам наверху не до смеха было. Знаешь, какие у них клювы острые!

– Смерть от тысячи клевков… – ухмыльнулся Жан. – О вашей жуткой участи сложили бы легенды, а я бы написал огромный труд о каморрских голубях-людоедах, и меня бы приняли в Теринский коллегий. С большим почетом. Мы с Клопом поставили бы братьям Санца памятник с мемориальной доской, как полагается.

– А мне?

– Ну, про тебя тоже бы упомянули. Мелкими буковками. Если бы на доске место осталось.

– Дай веревку, а то живо узнаешь, сколько до края обрыва места осталось, – пригрозил Локк.

С бухтой плетеной веревки из полушелка (много легче, прочнее и гораздо дороже обычной пеньковой) он отошел футов на тридцать от обрыва, отыскал на лесной опушке старое ведьмино дерево, туго обмотал веревку вокруг толстого – шире Жановых плеч – ствола и задумчиво уставился на распущенный конец, вспоминая, как вязать узлы.