Красные нити

Что ж… по крайней мере разговор с Писарским закончился тем, что у меня появился человек, который мне поверил. Человек, готовый помочь разобраться, почему я помню элфийку под именем София, а не Катя. Да и с откатом все более-менее прояснилось и стало ясно, почему не проявляется телекинез. Черт побери, как же так-то вышло с ним, а?! Как не вовремя-то с телекинезом все получилось. И все это перед новым делом! Кто знает, что ждет нас впереди… Ощутил себя рыцарем, забывшим дома доспехи перед решающим сражением. Я тяжело вздохнул и потер пальцами глаза. Вот же засада!

Усинск встретил нас мерзкой погодой. Небо затянули тяжелые свинцовые тучи, моросил холодный дождь. Здесь было холоднее, чем в Москве: навскидку температура не превышала десяти градусов тепла, и это в августе. В аэропорту нас встретил Владислав Чижов, начальник службы безопасности «Полярной звезды». Крепкий мужик лет сорока пяти с бородкой-подковкой. Он отвез нас в отель. Несмотря на глубокий вечер, темноты не было. Стояли сумерки — полярный день. Говорят, у них тут ночью и вовсе не темнеет. Мы ехали по пустынным улицам, где царило безмолвие, нарушаемое стуком капель о стекла автомобиля. Усинск казался городом-призраком, где время застыло на месте, словно замерзшее в вечной мерзлоте.

Утром мы сразу же поехали в офис компании. Обратил внимание, что город ожил. Денисов был в своем стандартном костюме с галстуком, поверх которого была надетадлинная черная куртка, напоминающая пальто. Я же был одет просто: джинсы, кроссовки, кофта и ветровка.

— Вот здесь все и случилось, — сказал Чижов, когда мы вошли в кабинет Смогржевского.

Кабинет встретил нас холодком, будто дыханием чего-то невидимого и злого, хотя окна были плотно закрыты. Воздух казался застоявшимся, как в склепе, и над столом лениво кружили мелкие мошки. Но внешне это был всего лишь обычный кабинет начальника с его скучными папками и бумажными завалами.

Чижов положил на стол тощую папку и распахнул окно, впуская поток свежего воздуха. Вокруг окна сразу же закружился легкий ветерок, нарушая мертвенную тишину.

— Вот, собственно, это то самое окно, из которого Сергеич… — начал Вадим, отходя к столу.

Денисов осмотрелся, его взгляд остановился на пустом оконном проеме.

— На этом окне нет москитной сетки, а на остальных есть. Почему? — спросил Денисов.

— Сергеич часто курил у окна. Наверное, снял. Если честно, я даже не задавался этим вопросом.

Эфэсбэшник подошел к окну, изучая каждый миллиметр рамы и подоконника, как будто это могло рассказать ему все секреты.

— Какого роста был Смогржевский? — поинтересовался он, не отрывая взгляда от подоконника.

— А вот как вы примерно.

Николай прищурился, в его глазах промелькнула какая-то тень мысли.

— Низкий… если хорошо толкнуть… можно скинуть вниз.

Чижов нахмурился, но не сказал ни слова. Николай, казалось, ясно представил себе, как это произошло.

— Думаете, его столкнули в окно, когда он курил?

— Пока что не могу сказать.

Денисов перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Я тоже полюбопытствовал. Внизу виднелись березки, аккуратный газон. Окно выходило на городскую площадь, где жизнь продолжалась, как ни в чем не бывало.

Когда мы закончили осмотр, Николай зачем-то подергал ручку окна и осмотрел крепления для москитной сетки. Я тоже последовал его примеру, но ничего подозрительного не заметил. Вроде бы не повреждены. Мой напарник повернулся к Чижову и спросил:

— В котором часу все произошло?

— Около девяти вечера. Вот копии материалов дознания, полицейский по старой дружбе предоставил, — Чижов взял со стола папку и протянул Николаю.

Взяв ее, Денисов сел за стол и принялся изучать материалы.

Мое внимание привлекла картина на стене. Я подошел поближе и присмотрелся. На ней был изображен автомобильный мост через реку. Такой мост я еще никогда не видел. Он был огромным и выглядел весьма внушительно. По нему двигались необычные для меня автомобили, больше похожие на ракеты. На заднем плане в небе висел оранжевый диск солнца, окрашивая водную гладь и высокие здания в различные оттенки оранжевого.

Подошел Чижов, запустил руки в карманы брюк и, посмотрев на картину, тяжело вздохнул.

— Сергеич рисовал, — проговорил он.

— Неплохо.

— Честно признаться, мы даже не знали, что он рисует, пока свои работы не начал дарить коллегам. Все были удивлены.

— А что это за мост, он не говорил?

— Нет. В Сан-Франциско похожий есть.

— Бывали в Сан-Франциско?

— Не довелось. В телепередаче про мост видел.

— И машины там такие же?

— Тут Сергеич, видимо, пофантазировал.

Раздался голос Денисова:

— Странно. Девять вечера — не так уж и поздно, а у вас тут площадь напротив окна, момент падения кто-то да должен был видеть, — проговорил он, не отрывая взгляда от материалов.

Чижов подошел к окну, окинул взглядом площадь и пожал плечами:

— Зачастую свидетелей никогда нет. Мало кто хочет, чтобы его тягали на допросы. Вам ли это не знать?