Красные нити

— Неожиданно, — хмыкнул Стас, — как это отразилось на Людмиле?

— Самым худшим образом, — снова вздохнула Наталья. — Людмила начала прогуливать школу, у нее резко упала успеваемость, а вскоре она почти забросила учёбу… А в десятом классе…

Наталья качнула головой. На её лице промелькнуло нечто похожее на осуждение.

— Она такое выкинула, что у нас всех волосы дыбом встали.

— Любопытно, — проговорил Стас. — И что же она такого сделала?

Завуч посмотрела в глаза Корнилова и, помешкав ответила.

— Переспала с любовником своей матери. Причем сделала это из мести… Странный и… отвратительный поступок, на мой взгляд.

Стас не сдержал удивление на лице, и завуч с легкой издевкой хмыкнула.

— Удивлены? Вы то небось, как и все вокруг, наверное, считаете Людмилу светлой, доброй и благочестивой девушкой, что стала жертвой жестокого и властного олигарха?

— Вы как будто ненавидите её, — проговорил Стас, изучающе глядя на завуча.

Та небрежно качнула головой, двинула плечами.

— Никакой ненависти, но… я её не любила.

— Отчего же? — спросил Корнилов.

— Из-за её поведения, — проговорила завуч, чуть склонив голову на бок. — Она обращалась со всеми так, словно мы все ей обязаны, а школа вообще принадлежит ей. Для неё не было авторитетов, она никого ни во что не ставила. Пожалуй, она единственная прогульщица, которая окончила школу с золотой медалью. Я никогда не понимала, зачем богатые родители отдают своих детей в обычные школы. Елизаровой Людмиле было бы куда лучше учится среди таких же, как она, отпрысков провинциальных олигархов, а не отравлять жизнь учителей и учеников в нашей, совершенно обыкновенной школе!

Завуч заметно переволновалась. Видимо, ещё до сих пор терзают неприятные воспоминания о Людмиле Елизаровой.

— А что можете сказать об окружении Людмилы? — спросил Стас, переваривая услышанную информацию. — У Людмилы были подруги, может быть за ней ухаживали какие-то парни?

Завуч пренебрежительно фыркнула.

— Ухаживать то ухаживали, видит Бог, Людмила всегда была красивой девушкой. Вот только она их ни во что ни ставила. Бессовестно играла на их чувствах, и всячески унижала.

— А что с подругами? — спросил Стас.

— Она дружила только с одной девчонкой, которая каким-то непостижимым образом сумела завоевать её расположение.

— И как зовут эту девушку?

— Диана Злотникова, — не особо напрягая память, ответила завуч.

— Эта Диана ещё живёт здесь, в Муроме?

— Да, — усмехнулась завуч, — выступает в нашем местном цирке, и, как поговаривают, копит деньги на жизнь в Москве.

— Амбициозный план, — оценил Стас, — а не было ли такого, что… Людмиле угрожали, нападали на неё?.. Били?..

Завуч нервно вздохнула, испытующе посмотрела на Стаса, и отвела взор.

— Первое, что вы должны понять, господин подполковник, что Елизарова сама виновата…

— Я спросил не об этом, — перебил её Стас.

— Да, подобные эпизоды случались, — явно нехотя, и слегка раздраженно ответила завуч, — Один раз её облили краской, в другой подожгли волосы, пару раз её крепко отлупили. Но, вы должны понимать, что она сама довела всех. Кому понравиться, чтобы какая-то заносчивая малолетняя соплячка из богатой семьи втаптывала всех вокруг в грязь и строила из себя чуть ли не местную царицу?!

Завуч старалась быть невозмутимой, но сейчас уже у неё это плохо получалось.

— Конечно, детям это не нравилось, — продолжала Наталья Эдуардовна, — конечно, на неё злились, и многие скорее даже ненавидели…

— Почему же Людмила не уходила из школы? — спросил Стас, — Почему не жаловалась родителям?

— Родителям в это время было совсем не до неё, — со вздохом ответила завуч, — В последний год её обучения у нас, её отец, Георгий Елизаров, разорился на судах с какой-то компанией в Аргентине, и фактически остался ни с чем.

— Вас это радует? — спросил Стас.

— Не то что бы, — пожала плечами завуч, — но я считаю, что поделом. Будет больше времени, чтобы уделять семье.

— Семье? — переспросил Стас. — Разве родители Людмилы не развелись после открывшейся измены Аделаиды Елизаровой?

— Собирались, — ухмыльнулась завуч, — да вот не стали… Я слышала, Людмила из-за этого крепко поругалась с отцом.

— Семейная драма, — проговорил Стас.

— Ещё какая! — вздохнула завуч.

— Наталья, а не было ли таких случаев, когда люди, причинившие вред Людмиле Елизаровой… сами подвергались нападениям?

Завуч переменилась в лице. Нервно сглотнув, она боязливо оглянулась.

— Наш директор запретил кому бы то ни было рассказывать об этом, — ответила завуч.

— Школа разве имеет к этому какое-то отношение? — спросил Стас.

— Нет, но… Было несколько случаев нападений на школьников, — едва ли не шепотом, ответила Наталья. — Последние два закончились убийствами.

Она прокашлялась.

— Сначала все винили, Людмилу и её отца… Ну, потому что все пострадавшие ненавидели Елизарову и не раз жестоко мстили ей за её наглое и похабное поведение…

— А потом? — перебил её Стас. — Кого винили потом?

Завуч снова замолчала, опустила взгляд.

— Там очень… запутанная история вышла, господин подполковник, — тихо проговорила себе под нос завуч.

— А подробнее? — допытывался Корнилов.