Красные нити

— Ты не пожалеешь, — хмыкнула я с толикой самодовольства.

Из воспоминаний скончавшейся Валентины Любинской, я хорошо запомнила дорогу к приюту «Зеленая колыбель». И через пару часов мы с Леркой уже ехали по широкой вымощенной старой брусчаткой дороге. По обе стороны от нас густел заснеженный лес. Приют располагался в месте соприкосновения городских окраин и лесных угодий. Из-за широкого округлого поворота, сквозь укрытые снегом переплетающиеся ветви деревьев нехотя выглянул край старинного здания из серого камня.

— Вау, — хмыкнула Лерка, когда впереди, над воротами вдали возвысилось во всей красе громоздкое здание приюта. — Ничесе…

Хотя Лерка не всегда умела широко и красочно выразить свое восхищение, в целом я была с ней согласна. Здание приюта «Зеленая колыбель» было выстроено в мрачноватом неоготическом стиле, сильно напоминающем архитектуру эпохи Тюдор. В центре здания виднелись высокие створки деревянных ворот, по обе стороны от которых не слишком сильно вытягивались узкие башни с зубцами на крышах. В белых рельефных рамах углублялись высокие окна, на всех трёх этажах. Здание растягивалось в обе стороны на несколько сотен метров, охватывая территорию никак не меньше футбольного поля. А скорее, даже больше.

Не смотря на свое величие и архитектурную красоту, здание приюта внушало зловещее и угнетающее чувство. В высокомерном и неприступном одиночестве высилось оно посреди заснувшего под снегом зимнего леса. И от взгляда на его стены в сердце проникало неугомонное тревожное чувство. Я тихо вздохнула, чувствуя, как по коже спины, прямо по позвонкам пробежала холодная щекотка. У меня создалось неприятное впечатление, что приют следит за нами. Бесстрастно наблюдает всеми десятками своих темных окон за одиноким внедорожником, посмевшим приблизится к его воротам.

Лера остановила автомобиль перед металлическими воротами, и посигналила. Я нервно сглотнула, прижала к себе пакет с подарком для Рады. Меня внезапно наполнило чувство мучительного волнения. Стало дико не по себе.

— Эй, Роджеровна, — Лерка посмотрела на меня с изучающим подозрением. — Всё в порядке?

Я мельком взглянула на нее, и быстро кивнула.

С другой стороны, к черным металлическим воротам подбежал охранник в чёрных брюках и горчичного цвета форменной рубашке с шевроном охранной компании.

У нас спросили цель визита. Я объяснила ситуацию. Охранник узнал есть ли в приюте шестилетняя Рада Любинская. А когда выяснилось, что есть, нас пропустили внутрь.

— Только пожалуйста припаркуйте автомобиль не далее вон того пруда, — охранник указал не большой заледеневший пруд в нескольких десятках метров от ворот.

— Как скажете, — притворно улыбнулась ему Лерка.

Ворота приюта открылись, мы заехали внутрь. Как и просил охранник мы остановились неподалеку от пруда, вокруг которого торчали безжизненные голые ветки кустарников.

Мы выбрались из автомобиля. Удерживая в руках пакет с подарком, я снова оглядела здание приюта. Отсюда монументальное строение выглядело ещё более угрожающе и зловеще. Хотя всё равно оставалось красивым.

Когда мы подошли к высоким отделанным деревом высоким створкам, нам на встречу вышла женщина в сером пальто. У неё были слегка взлохмаченные светло-русые волосы и очки в странной леопардовой оправе. Очки у неё были в форме CAT-EYE. Женщина была полноватой, но передвигалась с удивительно, почти парящей легкостью.

— Добрый день, — неожиданно звонким голосом произнесла она.

— Добрый, — неуверенно ответила я. — Мы приехали к…

— К Раде, — кивнула женщина. — Я знаю. Как вас зовут?

— Вероника, — ляпнула я, и тут же подумала, что называть настоящее имя не стоило.

Но Лерка тоже представилась настоящим именем.

— Очень приятно, — с дурацкой американской улыбкой ответила женщина. — Меня зовут Клавдия. Я работаю здесь воспитателем младших групп. Вы знали мать Рады?

— Н-нет… — промямлила я.

Я боялась этого вопроса. Потому, что за ним обязательно последует вопрос о том, почему именно мы привезли подарок Раде от её матери. Затем нас спросят где сама Валентина Любинская, и почему она не приехала к дочери лично? А мне было крайне неловко и трудно даже представлять, как я отвечаю на эти вопросы и рассказывают печальную правду. И меньше всего мне хотелось рассказывать это маленькой шестилетней девочке. Да вообще я бы ни к кому не хотела приходить с такой вестью!

Нас провели по коридорам с высокими потолками. Внутри здания было вполне уютно, хотя и слегка попахивало сыростью, а старые акриловые обои с узорами кое-где были порваны или продырявлены. В глаза бросалось изобилие комнатных растений, на окнах и на полу. Собственно, больше внутри смотреть было не на что. Кроме изредка попадающихся элементов декора из высушенных цветов и древесных веток причудливой формы, помещенных в рамки под стекло.