Красные озера

Совершая свой привычный путь, Лука остановился у здания завода. Там, как и в любой другой день, стоял невообразимый шум, но местные привыкли к нему, сумели вписать в свой унылый быт, так что вся эта механическая стрекотня со стройки давно не вызывала никакого раздражения. Вокруг скелета будущего предприятия сновали тени рабочих – они то исчезали, скрываясь за обрывками тумана, то появлялись вновь в неверных, обманчивых лучах утреннего солнца. Такими же тенями, навроде черных пятен, смотрелась и вся строительная техника. Угловатые грузовички, груженные камнем, стояли поодаль неподвижными надгробиями; между ними лениво передвигались тракторы – каждый из них волочил за собой связанную тросом груду кирпича или целый бетонный блок и оставлял в грунте незаживающие раны-рытвины; с другой стороны от голого строения торчал подъемный кран, как лестница в небо. Вся эта расползающаяся по земле железобетонная масса выглядела настолько чужеродно, что казалось – закрой глаза, и небылица вмиг пропадет, оставив после себя лишь неспокойные вихри пыли, и станет ясно, что никогда подобной небылицы и не случалось, никто не громоздил завод, не кромсал горы, не звал призрачных строителей, а так – навеяло, нанесло ветром мираж. Но мираж никуда не девался – настырно лез своими ломаными углами сквозь пелену тумана и к полудню обретал плоть и кровь.

Отмахнувшись, Лука двинулся дальше, между двумя рядами посеревших двориков, отделявших его от радловского дома, постепенно ускоряя шаг – не хотелось объясняться с Петром второпях, однако же через пару часов надо было возвращаться назад. Добравшись до знакомого особняка, он прошел через настежь распахнутые ворота (вообще-то главные ворота частенько стояли нараспашку, поскольку хлев для животных и посевы были отгорожены отдельным забором с калиткой на замке), поднялся на крыльцо, несколько раз постучал в дверь, сначала тихо, потом все более настойчиво, но никто не открыл. «Уехали, что ли, куда», – подумал Лука, спустился на пару ступенек ниже и замер в нерешительности, не зная, что теперь предпринять.

Впрочем, почти сразу со скрипом отворилась боковая калитка, та самая, на замке, и со стороны заднего двора, где располагались все хозяйственные постройки, появился Радлов. При каждом шаге он как бы вдалбливал ногу в землю, опирался на нее пару секунд, дергал, проверяя прочность сцепления, и лишь затем поднимал вторую ногу, отчего походка его сделалась раскачивающейся, как у моряка. Да и все прочие движения выходили у него такими же точно медленными и дергаными, словно давались с трудом, а лицо, наоборот, было застывшим и бесформенным. Радлов почти не похудел, но обмяк пуще прежнего и выглядел как обернутая мешковиной осыпающаяся куча сырого песка, из толщи которой тускло и безумно сияли два глаза.

– Так и не спишь? – догадался Лука.

– Так и не сплю, – повторил Петр глухим голосом. Помолчал, будто выискивая нужные слова где-то в глубине своей одеревенелой дремы, и продолжил, комкая окончания: – Хотя, конечно, сплю. Провалюсь на час-другой вроде как… вроде как.., – тут он сбился, глаза его беспокойно забегали по сторонам, пытаясь зацепиться за какой-нибудь предмет, но так ни на чем не остановились и по-рыбьи впали внутрь. – Как в яму упал. Потом очнусь, смотрю, а времени три часа ночи. И до утра больше уж… не получается. Да и час этот несчастный тоже не каждый раз…

– Я еще когда говорил, чтобы ты ко врачу съездил!

– Да не хочу! – Петр недовольно поморщился, вроде как с пренебрежением. – Само образуется. Я, знаешь, занят немного и…

Не договорив, он подошел к ближайшему окну первого этажа (это было кухонное оконце, расположенное почти у самого грунта), наклонился, с силой постучал в него, так что вместе со стеклом задребезжала хлипкая рама, и крикнул:

– Тома! Лука пришел! – и, уже обращаясь к гостю: – Ты зайди пока, чаю попейте, пообщайтесь. Я скоро, ты уж дождись.

Затем Радлов развернулся и быстрым, по-прежнему дерганым шагом скрылся на заднем дворе – оттуда доносился негромкий лай сторожевого пса и повизгивание свиней. Лука в недоумении остался ждать на крыльце, пока наконец перед ним не распахнулась входная дверь и на пороге не появилась Тамара – неприбранная, в ночном халате, с копной почти седых волос на голове и землистым лицом.

– Рано ты что-то, – произнесла она с легким оттенком раздражения. – Поднимайся сразу на второй этаж, хорошо? Я туда все принесу.