Красные озера

– Ум-то как раз имеется. И вот думают они своим умом: как так, я же хороший человек, а живу плохо. Значит, тот, кто живет лучше меня – плохой, – Петр усмехнулся как-то грустно и добавил: – Это потому, что справедливости нет.

– Петр Александрович, давай-ка не философствуй. Глупость – она всегда глупость. Рабочего вон избили зачем-то, – инженер подумал немного и перевел тему: – Ты, кстати, что думаешь? Когда гряду сносить будем?

– Позже. Последние уступы еще не отработаны, твердую породу, которую пробурить не удалось, надо подорвать, там тоже залежи есть, – Радлов указал на бур, разгрызающий камни, и начал объяснять, попутно обводя рукой те места, которые имел ввиду: – С двух сторон, слева и справа, заложим взрывчатку в скважины и от ОША[2] подожжем.

– С электрическим детонатором-то безопаснее, на расстоянии.

– Не, – Петр отмахнулся. – Еще взрывную сетку монтировать. От шнура быстрее. Сколько он там горит?

– Метровый отрезок ровно полторы минуты. Несколько раз с Палычем проверяли – всегда так, секунда в секунду.

– А хватит, чтобы отбежать?

– Так два метра резанем, делов-то, – инженер усмехнулся.

– Тогда как закончат бурить – отзывайте технику, делайте скважину и закладывайте заряд. И работы еще на месяц хватит.

– Не хочешь гряду взрывать? – догадался инженер. – Поэтому тянешь?

– Может, и поэтому. В любом случае, карьер надо полностью отработать.

Работы свернули примерно через два часа. Машины отогнали на безопасное расстояние, подготовили поверхность и проложили шнур.

Поджигал Палыч – суетливый человечек в возрасте, которого трезвым на месторождении никто особо и не видел. Спустившись в котлован, он расправил отрезок шнура, зажмурился, чиркнул спичкой, поводил ею в воздухе за пару сантиметров до цели и, громко выругавшись, бросился бежать. Рабочие, наблюдавшие за процессом со смотровой площадки, покатились со смеху.

– Палыч! – крикнул ему инженер сквозь хохот. – Возвращайся, не достал!

Суетливый человечек бегал еще и еще и только с четвертой попытки умудрился поджечь шнур, после чего заорал, как резаный, и вприпрыжку поскакал к укрытию.

Раздался гром, прокатился раскатами по горной гряде, но дальше не пошел, так что в селении никто ничего не слышал. Часть дальнего борта карьера обрушилась, испустив облако гари и пыли.

Палычу одобрительно похлопали, а Радлов подытожил:

– Через недельку со второй стороны подойдем. А остальное уж ближе к лету.

– Тебе виднее, – согласился инженер. – У меня, кстати, уведомление для тебя. Отвлекли эти оголтелые, забыл сразу вручить.

– Как прислали? – рассеянно уточнил Петр.

Инженер уставился на него удивленно и пояснил:

– Слушай, Петр Александрович, у тебя от бессонницы ум за разум заходит. Таблетки бы попил какие. Ты ведь знаешь, на завод только тебя пускают. А если ты сам уведомление не забрал – его в почтовый ящик скидывают, который на заводских воротах висит.

– Нет-нет, – Радлов отрицательно помотал головой. – Я имел ввиду, так и не видели, кто скидывает?

– Да какое там! Хоть карауль, а все одно – не поймаешь.

2

Вернувшись домой после смены, Петр поужинал вместе с Тамарой, поднялся на второй этаж и сел читать газету. Просмотрел скучные заголовки, выцепил затуманенным взглядом пару предложений, затем наткнулся на статью о строительстве поселка на севере, резко оживился и позвал Тому.

– Что стряслось? – обеспокоенно спросила женщина, войдя в залу.

– Ты вот послушай, что пишут, – он расправил газетный разворот для удобства и зачитал вслух: – «В сорока километрах от живописного горного озера…». Это, кстати, про нас. Ну, красный цвет – живописный, ничего не скажешь! – Петр улыбнулся, как всегда, радуясь своей остроте, и продолжил: – «… горного озера на средства ШМЗ был построен комфортабельный жилой комплекс. В ближайшие месяцы туда планируется переселить всех жителей Шонкарского поселка. На заводе уверены: люди будут счастливы переехать в новые дома». Каково, а?

– Нас выгоняют? Оно, может, и неплохо, здесь ведь не жизнь, а мука сплошная.

– Не знаю. Я помню, как в прошлом году писали, будто у нас здесь все прекрасно, высотки строят, люди приезжают. Ага, как же! Тогда уже гниль была сплошная, а сейчас только гаже стало. Газетам веры нет, так что надо еще посмотреть, чего они там такое выстроили.

Тут Петр вспомнил про уведомление, забытое в кармане куртки, и спустился в прихожую. В конверте была бумага следующего содержания: