Красные партизаны на востоке России 1918–1922. Девиации, анархия и террор

Уже к маю 1918 года Томская тюрьма была заполнена рабочими, солдатами, крестьянами, «низшими служащими Боготольского ж. д. района», эсерами[716]. Когда в начале июля 1918 года белые захватили небольшой город Ялуторовск Тобольской губернии, из тюрьмы были освобождены «до 170 местных крестьян, посаженных советскими властями за саботаж и прочие преступления против революции»[717]. Помнили жестокости красных и соседи-уральцы: чекисты Особого отдела наступавшей на Урале 3‐й армии отмечали в августе 1919 года, что часть населения Шадринского уезда проявляет «недоверчивость из‐за массовых репрессий и несправедливостей местной власти в 1918 году в некоторых волостях»[718].

Есть сведения о расстрелах большевиками и левыми эсерами офицеров в Красноярске. Именно в связи с причастностью к этим расправам активной создательницы боевых отрядов в Енисейской губернии, члена ЦИК Советов Сибири, комиссара печати и одного из проводников насильственных хлебозаготовок – А. П. Лебедевой[719] («особенно настаивала в свое время на расстреле офицеров»[720]) казаки сотника И. Д. Фереферова 27 июля 1918 года выхватили ее из толпы советских работников, конвоируемых в Красноярскую тюрьму, и затем беспощадно замучили, зарубив на берегу реки Качи. С ней погибли командующий вооруженными силами Енисейской губернии Т. П. Марковский и «гроза красноярской буржуазии» – начальник милиции С. Б. Печерский[721].

Протест же против избыточного насилия проявлялся подчас даже среди самих красных силовиков: так, председатель Енисейского губревтрибунала И. Королёв уже в феврале 1918 года застрелился, не желая участвовать в большевистских репрессиях[722]. Но они только усиливались. Енисейский губисполком 4 марта приказал уездным совдепам: «Принимайте строгие меры наблюдения за контрреволюционерами. Всякие попытки сопротивляться Советской власти беспощадно подавляйте»[723].

Сибирь была с 5 апреля того же года объявлена на военном положении. Один из лидеров омских большевиков в это время откровенно признавал, что советская власть держится только на штыках[724]. В апреле, в ответ на высадку японского десанта во Владивостоке, деятели Центросибири решительно восклицали: «Рабоче-крестьянская власть завоевана потоками крови рабочих и крестьян[,] и они не отдадут ее, каковых бы новых потоков крови это ни стоило». В июле они провозглашали то же самое: «Рабочий класс не остановится ни перед какой кровавой и разрушительной борьбой за свою власть…»[725]

В ответ на силовую политику коммунистов по всей Сибири возникли тайные и явные вооруженные организации в более чем в 40 сибирских населенных пунктах. Основой этой почти 6-тысячной тайной армии были офицеры. С момента большевистского переворота до восстания Чехословацкого корпуса только в Томской губернии возникло 17 подпольных организаций и за февраль–май 1918 года произошло 36 вооруженных антибольшевистских выступлений. Среди последних были и крупные: продолжительное восстание в Нарыме в марте–апреле; выступление 1,5 тыс. рабочих и членов их семей на Судженских копях Кузбасса 26–27 марта; стихийный бунт почти тысячной толпы в Барабинске 18 мая, сопровождавшийся самосудом над начальником милиции Горбачёвым (подавленный омскими красногвардейцами) и др.[726]

Во время мятежа 18 апреля в Бийске погиб председатель городского революционного суда большевик К. И. Фомченко, были избиты члены горсовета. При попытке большевиков конфисковать продукты в томском Иоанно-Предтеченском женском монастыре 24 мая агрессивно настроенная толпа при явном участии белых подпольщиков смертельно ранила главу местной чрезвычайной комиссии Д. И. Кривоносенко, пытавшегося отстреливаться[727].

Вооруженный протест наблюдался и в Восточной Сибири. В селе Троицк Голуметской волости Черемховского уезда Иркутской губернии бывшие политссыльные И. Зотин и И. Мызгин создали «Союз батрацкой молодежи», составленный из освобожденных уголовников и солдат-дезертиров. Организовав боевую дружину, они приступили к захвату чужой собственности. В ответ граждане создали отряд самообороны, который в феврале 1918 года выдержал настоящий бой с красногвардейцами. Те устояли только при поддержке красных отрядов из Тырети[728]. Но 14 марта окрестные крестьяне соседних волостей тысячной толпой разгромили совет, самосудом уничтожив до 20 человек во главе с председателем исполкома Крыловым. Сами большевики признавали, что троицкая власть организовалась из воров-рецидивистов, объявивших себя анархистами и мстивших «крестьянам за жестокую расправу последних с ними за недавние кражи»[729].