Красные пианисты

 — Полковник! И после этого вы говорите о нейтралитете! — Шелленберг, как мог, выразил свое деланное возмущение.

 — Вам хорошо известно, бригадефюрер, что граница между Швейцарией и Францией никогда не была на замке. Когда мои люди доложили о встречах, французы уже убрались. Что касается Даллеса, то это представитель великой державы, к тому же с дипломатическим паспортом. Короче, мы не можем не считаться с такой страной, как Америка. Можно сказать более определенно: мы вынуждены считаться. — Тут же Массон подумал: знает ли Шелленберг, что еще до французов у Даллеса побывал немецкий вице-консул Ганс Бердт Гизевиус?

 — Хорошо. Оставим в покое Америку, — сказал Шелленберг. — Но антибольшевистский фронт должен быть создан в Европе.

 «Упрямый швейцарец», как про себя теперь называл Массона Шелленберг, и во время этой встречи не скупился на угощение, но мало что нового удалось у него вытянуть. Правда, слова Шелленберга о создании единого антибольшевистского европейского фронта на этот раз были записаны на пленку. Массон ни словом не обмолвился против, что можно было толковать как молчаливое согласие сотрудничать с Германией, а это при необходимости могло послужить компрометирующим полковника фактом в глазах общественного мнения Швейцарии.

 И после этой встречи положение не изменилось: из Швейцарии в Москву продолжала поступать секретная, опасная для рейха информация.

 Обучение швейцарцев работе на немецких пеленгаторах продвигалось очень медленно, непозволительно медленно, учитывая тот факт, что 19 ноября русские начали крупное наступление под Сталинградом, которое потрясло весь южный фронт. Триста с лишним тысяч отборнейших войск попали в гигантский котел. Попытки снабжать их по воздуху провалились. Операция «Зимняя гроза» — по деблокированию — тоже не увенчалась успехом.

 Крупнейшее поражение на Восточном фронте было также поражением и немецкой разведки: просмотреть такое крупное сосредоточение русских сил на юге могли только полные кретины! За это отвечал абвер Канариса. Если Шелленберг подозревал о связях Канариса с англичанами, то адмирала никак нельзя было заподозрить в симпатиях к русским. Просто абверовцы «зазнались», «прошляпили», «оказались в дураках».

 Шелленберг понимал, что гроза, которая уже разразилась над абвером, хотя и не испепелила самого адмирала, а только смела несколько высокопоставленных его помощников, неминуемо разразится и над его службой, над его управлением, если он не сделает все по искоренению вражеской агентуры в Европе. Гроза эта уже разразилась бы, будь жив Гейдрих… Кальтенбруннер пока не имел такой власти, как его предшественник. Номинально он оставался его начальником, но Шелленберг теперь чаще, чем прежде, выходил прямо на Гиммлера…

 Шелленберг уже больше месяца ждал ответа от Массона на свою просьбу организовать ему встречу с генералом Гюсаном. Как только началось наступление русских под Сталинградом, швейцарцы перестали подавать всякие признаки жизни.

 Шелленберг нервничал. Он не ожидал такого «коварства» от «нейтралов». Ведь он выполнил все просьбы бригадного полковника!

 Нетерпение постепенно сменилось раздражением, а затем и злобой. Но вскоре Шелленберг овладел собой. Он понимал: злость — плохой союзник. Со злости люди часто делают глупости, а он, Шелленберг, не может позволить себе такую роскошь — делать глупости. Хладнокровие и выдержка! Только они способствуют рождению здравых мыслей.

 У него возник план, и с ним он отправился к Гиммлеру. Несмотря на печальные известия, которые каждый день приходили из-под Сталинграда, рейхсфюрер был в хорошем расположении духа.

 — А, Вальтер! Я только что получил письмо от жены. Она пишет, что у нас, в Баварии, лежит чудесный снег. Вот я и подумал, не провести ли нам рождественские каникулы в моем имении?.. Мне осточертела эта берлинская слякоть. Кроме того, я давно обещал показать тебе свою книгу об артаманах.

 — Это все чудесно, рейхсфюрер, я благодарю вас. Но мне хотелось бы изложить вам сначала одно дельце.

 При слове «дельце» стекла пенсне Гиммлера заинтересованно сверкнули.

 — Излагай, — коротко разрешил он.

 — Швейцарцы что-то мудрят, рейхсфюрер.

 — Красные по-прежнему используют эту страну в своих целях?

 — Вот именно.

 — Но это же просто нахальство! Мы дали им новейшие пеленгаторы! Что же им нужно еще?

 — Я думаю, рейхсфюрер, настало время показать им кулак.

 — Кулак?

 — Вот именно.

 — Что ты имеешь в виду конкретно, Вальтер?

 — Необходим приказ генеральному штабу за подписью фюрера о разработке плана оккупации этой страны.

 — Нападение на Швейцарию? Сейчас? Когда наши войска окружены под Сталинградом?.. Фюрер не пойдет на это!

 — Действительно, фюрера будет нелегко уговорить. Поэтому я и обращаюсь именно к вам, — польстил своему шефу Шелленберг.

 — Но у нас сейчас нет свободных войск, Вальтер.