Красные пианисты

 — Во всяком случае, он делал все, что делает мужчина, если хочет поближе познакомиться с женщиной: был галантен, любезен, предупредителен… Когда он почувствовал, что я не из тех женщин, которые готовы на легкий флирт, он переключился на Розу.

 — И ты до сих пор мне ничего не говорила!

 — Послушай, Шандор, у меня ведь тоже есть некоторый жизненный опыт. Он показался мне обыкновенным юбочником. Я сказала об этом Розе. А она мне ответила: «Вы его совсем не знаете». Теперь мне Роза рассказала, что Петерс антифашист, бежавший из гитлеровского концлагеря вместе с Францем Зигелем. Конечно, если бы она сказала мне об этом раньше, а не сегодня, я бы проверила, соответствует ли это действительности. Но я проверю. Я разыщу Франца…

 — Нет, Лена! Уж предоставь теперь этим заняться мне! Роза… Роза… — Шандор укоризненно покачал головой. — Ну разве можно так?..

 — Ей лучше всего на время уехать из Женевы, — сказала Лена.

 — Это само собой разумеется. Но почему она мне не доверилась? Глупая девочка…

 — Она любит его, — вставила Лена.

 — Что ты все твердишь: «любит, любит»! Если ты работаешь в подполье, то и любить надо знать кого!

 — Все верно, Шандор. Но ты же сам сказал: девочка. Это я виновата!

 — Где она будет ждать меня? — спросил Радо.

 — В маленьком кафе у парка «Мон Репо», рядом с булочной.

 — Но ты, надеюсь, предупредила ее.

 — Конечно, Шандор. Она будет осмотрительной и не приведет за собой хвоста.

 * * *

      Шандор никогда не видел Розу такой растерянной. Хотя она не забыла о косметике: ее губы были подкрашены, а лицо слегка напудрено, — но в глазах застыла тревога. Роза тревожилась не за себя, а за своего жениха.

 Ругать девушку не имело смысла. Как мог, Шандор успокоил ее. Сказал, что ее жениху в Швейцарии ничего не грозит и грозить не может. Что таких, как он, здесь тысячи. А вот о себе ей надо подумать!

 — Я тебе приказываю, Роза, послезавтра же уехать из Женевы в Базель, к родителям. И об этом никто, слышишь, никто не должен знать! Ни одна живая душа!

 — Даже Ганс? — спросила Роза.

 — Ганс в первую очередь, — не сдержав досады, сказал Радо.

 — Вы ему не доверяете? — удивилась девушка.

 — Сейчас не время для дискуссий, Роза. Ты должна послезавтра уехать, и постарайся это сделать так, чтобы никто тебя не выследил.

 — Хорошо, Альберт. Я сделаю все, как вы говорите.

 — Езжай, девочка, отдохни. Я тебя найду.

 * * *

     В ночь на четырнадцатое октября Шандор и Лена почти до утра просидели за шифрованием материалов. От Вертера из Берлина поступили очень ценные сведения, и надо было немедленно передать их в Центр.

 К утру оба очень устали. Только прохладный октябрьский воздух, льющийся в раскрытое окно, бодрил их.

 Наконец работа закончена и можно несколько часов отдохнуть: Радо собирался навестить Хаммелей в три часа пополудни.

       В пятнадцать десять Радо вышел из дому. Как обычно, он прошел сначала мимо радиомастерской Хаммелей. Взглянул на окна на втором этаже — условного знака об опасности не было. Но Шандор на этот раз не спешил. Разговор с Розой не выходил у него из головы. Кроме того, и Джим, вернувшись из Тессина, сказал ему, что в его отсутствие им интересовалась некая чета Мартини. В свое время они представились ему как представители Центра. Потом куда-то исчезли, а теперь появились вновь.

 Вместо того чтобы идти к Хаммелям, Радо зашел в будку телефона-автомата, набрал номер и услышал на другом конце длинные гудки. Абонент был свободен, но никто не подходил к аппарату. Шандор знал, что Хаммели накануне поехали на виллу, где провели ночь. Он передал им радиограмму, которая должна была уйти в Центр. Директору от Вертера сообщалось:

 «В районах Витебска, Гомеля, Киева, а также между Запорожьем и Мелитополем немцам в результате расширяющегося наступления может быть нанесен уничтожающий удар, если основные немецкие силы не будут выведены из опасной зоны. Для ОКВ не остается иного выхода, как издание приказа о новом наступлении. Сдача Гомеля, по-видимому, уже давно решена. Скоро будет принято решение об отводе войск из районов Витебска, Киева и на южных участках фронта…»

     Шандор снова снял трубку и набрал номер. Может, автомат сработал неправильно и номер не набрался? И на этот раз ответа не последовало. Радо вышел из будки, и, пройдя немного по улице Кураж, свернул в переулок.

 «Что-то случилось! Если бы кто-то из Хаммелей заболел, другой бы обязательно пришел на улицу Кураж: ведь они условились о встрече. А Хаммели всегда были очень пунктуальны».

 Лена тоже разделила его тревогу.

 Вечером Шандор пошел за газетами. В вечернем выпуске «Трибюн де Женев» сообщалось, что службой безопасности Швейцарии арестована группа агентов, работавших на одну иностранную державу.

Глава тридцать шестая

  17 октября Эдуард Хаммель должен был встретиться с Джимом. Надо было предупредить Джима, что встреча не состоится.

 Радо позвонил Футу по телефону:

 — Джим, это Альберт. Эдуард не сможет к тебе прийти. Он тяжело заболел и находится в больнице.

 — Очень жаль. Может, Эдуарду нужны какие-то лекарства? — спросил Фут.

 — Я сам позабочусь об этом, — пообещал Радо.