Красные пианисты

 Французы слушали его сначала молча. Их лица ничего не выражали. Но вскоре его красноречие, его убежденность стали передаваться и им. Их тени на стенах пещеры ожили, задвигались, послышались оживленные реплики, вопросы…

     Он провел тогда с французами около четырех часов. Его провожали целой делегацией. И с ним был врач. Вот у этого врача Радо теперь и собирался укрыться.

 Прежде чем покинуть дом, он встретился с Александром Футом. В парк «О Вив» Шандор приехал на такси. Расплатившись с водителем, он вышел из машины и направился к скамье, на которой сидел Джим. Вдруг Фут поднялся и пошел ему навстречу.

 — Ни о чем не спрашивайте, быстро следуйте за мной! — сказал Фут.

 Джим, а за ним Радо почти бегом устремились обратно к такси. Шофера на месте не было. Фут распахнул заднюю дверцу:

 — Садитесь!

 — Что все это значит? — Радо недоуменно пожал плечами.

 — Садитесь! — Джим бросился на место водителя. Взвыл стартер, раздался рокот мотора. Машина рванулась с места. Радо увидел шофера, который выбежал из будки телефона-автомата и отчаянно замахал руками.

 — И все-таки что все это значит, Джим? — спросил Шандор, когда машина, круто свернув в одну из проезжих аллей, скрылась из глаз таксиста.

 — Кажется, оторвались! — облегченно вздохнул Фут. — Когда вы вышли из машины, шофер достал что-то из багажника, посмотрел на это «что-то» и бегом бросился к телефонной будке… Я не ошибся, Шандор. Посмотрите, что лежит на переднем сиденье.

 Радо перегнулся и увидел на переднем сиденье свою фотографию. Стало быть, дело дошло до того, что полиция снабдила его фотографиями даже таксистов.

 Остановив машину, Радо и Фут юркнули в ресторанчик в конце парка. Выпив по стопке «Кюммеля», расплатившись, Шандор и Джим прошли через кухню, бросив на ходу: «Извините, нам нужно сюда», и через черный ход выбрались в парк, где начинался густой кустарник.

 — Спасибо, Джим, — сказал Радо.

 — Не за что. Из Центра шифровка — вам надо переходить на нелегальное положение.

 — А по поводу нашего предложения установить связь с английским посольством есть ответ?

 — Да. Вот он. — Фут протянул листок бумаги.

 «Ваше предложение укрыться у англичан и работать оттуда совершенно неприемлемо. Вы и ваша организация в этом случае потеряли бы самостоятельность. Мы понимаем ваше тяжелое положение и пытаемся вам помочь. Привлекаем известного адвоката из США с хорошими связями в Швейцарии. Этот человек наверняка сможет помочь как вам, так и вашим людям, попавшим в беду. Немедленно сообщите, сможете ли вы продержаться или укрыться на два-три месяца».

 Прочитав радиограмму, Шандор сказал Футу:

 — Сообщи Центру, что я смогу продержаться. Квартира, где я собираюсь укрыться, по-моему, надежная. Тебе придется пока поработать одному. Запомни адреса Сиси и Пакбо. Свой новый адрес я сообщу тебе на днях.

 — А как же Лена? — спросил Джим.

 — Лена сейчас в клинике. Оттуда она переберется ко мне. Младшего сына отправим пока в пансионат под Женевой, а старший останется с бабушкой. Наша бабушка ведь тоже стреляный воробей, — ласково сказал Шандор. — Если почувствуешь непосредственную опасность, тоже уходи немедленно, — добавил Радо.

 — Хорошо, Альберт. Только я полагаю, что прохожу у них по-прежнему по картотеке «Интеллидженс сервис»…

 — Будь осмотрительным. — Шандор пожал руку Джиму, и они пошли в разные стороны.

 8 ноября из Лозанны в Москву пошла радиограмма:

 «Директору.

 Альберт уверен, что его дом под наблюдением. Он успел перейти на нелегальное положение.

 Связь со мной Альберт установит через Сиси.

 Если я получу от него по телефону определенный сигнал, то пойду на конспиративную квартиру к Альберту.

 Мария (жена Радо) легла на лечение в клинику, младший сын в пансионате, старший с бабушкой.

 Эдуард и Мауд все еще под строгим арестом, но они ничего не выдают.

 Джим».

Глава тридцать седьмая

 Полковник Массон любил прохладу. Он родился в небольшом городке в Альпах, где никогда не бывало жары.

     Ноябрь стоял слякотный, промозглый. Все помещения уже хорошо протапливали, только в кабинете Массона кафельный щит чуть теплился. В прохладе хорошо думалось.

    Полковник сидел  за большим письменным столом. Этот стол достался ему в наследство от прежнего начальника швейцарской секретной службы. Его бывший хозяин теперь доживал мирно свои дни на пенсии. Массон недавно навещал его. «Папа;» выглядел совсем неплохо: Роже застал его в саду, где бывший шеф окучивал на зиму розы.

  В свое время и он, Роже, и Мишель Пэрро пришли совсем молодыми на службу. Но уже тогда их шеф был убелен сединами. Роже уже не помнил, кто из них, он или Мишель, назвал шефа «Папа;». Но впредь между собой они его только так и называли.