Красные плащи

Эвтидем пожирал глазами стоявшую близ окна женщину, прекрасную, желанную и недоступную. Перед ним была не прежняя рабыня, обязанная притворяться влюблённой в того, в кого прикажет хозяин, но повелительница. Спартиат почувствовал глубину потери и понял, что готов на всё ради обладания этой женщиной.

— Не веришь своим воспоминаниям? — сверкнула улыбкой Тира, делая шаг навстречу. — Прикоснись, здесь плоть и кровь. Горячая кровь.

Эвтидем не помня себя, всхлипнул, и обнял женщину, на миг ощутив нежное прикосновение её тела. Она тут же ловко выскользнула из его рук.

— Нет... не сейчас. Присядь, успокойся, выпей вина. Я не собираюсь исчезать, у нас много времени впереди...

Эвтидем сделал большой глоток неразбавленного хиосского вина. Тира улыбалась, поглаживая рыжеватый венчик волос обнимавшего её ноги мужчины.

— Нет, нет, — мягко, но решительно пресекла она более дерзкие ласки Эвтидема. — Такому человеку, как ты, надлежит быть степенным даже в любви. Зачем, по-твоему, я, обретя свободу, богатство и власть, вернулась в Спарту?

Эвтидем всем своим видом показал, что не в силах ответить на этот вопрос.

— Так вот, мне нужен мужчина, который любил вы мне женщину, а не дочь могущественного сатрапа, мужчина зрелый, умудрённый опытом, чьё главное богатство — его достоинства. Не таков ли ты, полюбивший меня рабыней? Не ты ли увидел в рабыне женщину, а не жалкое существо для постельных забав? Вот почему я здесь!

Мог ли не верить Эвтидем тому, во что так желал поверить? Ведь сбывается его мечта, и ночная боль души готова обернуться несказанным блаженством!

— Мы не можем оставаться в Спарте, где всё напоминает мне о печальной участи рабыни, где союз наш подвергнется всеобщему осуждению. Готов ли ты доказать свои слова делом и уехать со мной? Тебя ждут достойное положение, богатство и любовь.

— Да, да, несравненная!

— Тогда не будем медлить. Уедем сейчас же!

— Хорошо, но мне нужно сходить домой, взять золото.

— Не думай о нём. Сколько бы ни было у тебя золота, это ничто по сравнению с тем, что ждёт тебя в землях Фарнабаза. Мне нужно другое, то, что говорит о моём прошлом, и главное — письма, которые я посылала архонту, исполняя его поручение в Мегарах. Они лежат в ларце, в кабинете Поликрата. Добудь их, и я твоя! Ты его друг, и можешь войти в кабинет, не вызвав подозрений. Тем временем я отдам распоряжения слугам и переоденусь.

Эвтидем принял решение; пути назад нет, а раз так, надлежит действовать уверенно, без колебаний и быстро.

— Нет ли у тебя чего-нибудь подходящего, чтобы взломать крышку? — обвёл он взглядом комнату. — Ларец может быть заперт, а мой меч остался в мегароне.

— Узнаю настоящего спартиата. — Женщина ласково положила ладонь на его плечо. — Первая мысль всегда о том, как бы решить дело силой. Всё гораздо проще. — Она взяла стоявшую на туалетном столике резную сандаловую шкатулку и протянула её влюблённому мужчине. — Здесь ты найдёшь ключ; документы находятся в точно таком же ящичке — подмени его, и архонт не скоро обнаружит пропажу. Поспеши, через час мы будем уже далеко от Спарты!

Эвтидем достал из шкатулки ключ и решительно направился к кабинету Поликрата. Тира же, вопреки своим словам, не стала ни переодеваться, ни приказывать слугам готовиться к отъезду. Стараясь не стучать каблучками позолоченных плесниц, она вышла в коридор, вслушиваясь в тишину. Ждать пришлось недолго — резкий щелчок, низкий и тугой металлический звон, короткий вскрик и стук рухнувшего тела последовали один за другим...

Женщина приоткрыла дверь кабинета, и вскоре все обитатели дома сбежались на её испуганный голос. Они столпились в комнате, настолько поражённые страшным зрелищем, что не заметили, как вошёл хозяин.

— Что происходит? — воскликнул Поликрат; слуги расступились, и взору его предстали раскрытый ларец, лужа крови и лежащий в ней человек. Твёрдое зазубренное остриё, выпущенное в упор смертоносным механизмом, пробило мускулы живота, рассекло внутренности и раздробило позвоночник несчастного, приковав его к месту преступления тонкой, но прочной стальной цепью. Он был обречён, хотя ещё и вращал выпученными глазами, не в силах вымолвить слова. Механик из Сиракуз верно рассчитал угол вылета!

— Эвтидем пытался обокрасть тебя и был наказан, — выступила вперёд Тира. — Прости, но обстоятельства заставляют меня покинуть твой дом и Спарту, — пронзила она зловеще-победным взглядом пошатнувшегося архонта.

Никерат едва успел подскочить, чтобы подхватить хозяина. Гости Востока в тот же день собрались в путь, оставив на попечение врачей разбитого внезапным ударом Поликрата.

— Откуда здесь этот меч? — спросила Тира провожавшего её Паисия.

— Я принял его из рук несчастного Эвтидема, — ответил эконом, глядя на украшавшее стену мегарона оружие.

— Ты ошибаешься, Эвтидем присвоил этот меч незаконно. Вот почему я заберу его с собой. Твой хозяин не станет возражать... если выздоровеет.

— Как будет угодно тебе, госпожа.

Женщина с благоговением взяла оружие, прижала к груди алые ножны.

— Теперь я смогу оплакать тебя, Эгерсид, — чуть слышно прошептали её губы.

XV