Красные сестрицы

Сестра молчит. Ей не хочется признавать его правоту, но в вопросах охоты она всегда уважала мнение Сайласа. Скарлетт доверяет ему так, как никогда не доверяла мне.

— А одного я все-таки уложила, — робко добавляю я. — В одиночку.

Напряжение не сходит с лица сестры, но она коротко мне кивает. Я расцениваю это как поздравление и, если честно, остаюсь довольна даже самым незначительным признанием.

— Тогда пойдем с утра, — решительно говорит Скарлетт больше Сайласу, чем мне. — Хотя как, черт возьми, нам охотиться? Мое лицо волку не покажешь, а Рози он узнает. У нас нет приманки, разве что ты, Сайлас, считаешь, что тебе пойдет платье.

— Так, во-первых, платье мне и впрямь пойдет… — начинает он, облокачиваясь о дверную раму, будто позабыв, что на мне одно полотенце. Потом видит меня, отводит взгляд и краснеет. — А во-вторых, ты сама горазда приманивать фенрисов. Завтра Яблочный фестиваль — идеальное место для волка, даже если не принимать в расчет людей, которые нарядятся в красное. Туда мы и пойдем.

Скарлетт отрывисто кивает. Несколько мгновений мы не шевелимся. Вода стекает с моей спины на пол в ванной. Сестра одаривает меня ледяным взглядом, разворачивается и быстро уходит.

— Прости, что втянул тебя в неприятности, — виновато шепчет Сайлас. Его голос — единственный звук, нарушающий ритмичное биение капель воды о кафельный пол. — Я испугался, когда ты побежала в поле, но потом понял, что ты, наверное, в первый раз охотилась одна…

— Рано или поздно мне пришлось бы ей сказать, — качаю я головой.

— В любом случае, — продолжает он, смущенно отводя глаза, — ты отлично справилась.

— Спасибо, Сайлас.

Он смотрит на меня, не опуская взгляда ниже моего лица. Я плотнее кутаюсь в полотенце.

— Не за что. Прости, что ворвался к вам. Я не… Я ничего такого не увидел, честно.

— Все нормально, — улыбаюсь я.

Мы по-прежнему смотрим друг другу в глаза, одни в крошечной ванной. Я прикусываю губу, и меня захватывает нечто среднее между беспокойством и предвкушением. Сайлас наклоняется ближе, словно желая свести на нет расстояние между нашими телами.

Потом он неожиданно откашливается и отводит глаза.

— Ну так что… Завтра увидимся, ага?

— Ага. Ну да, увидимся. — Я выхожу из оцепенения. — Удачи на не-свидании!

— Точно, Джейсон… Я припозднился… ладно, как-нибудь переживет, — отвечает Сайлас.

Какое-то мгновение он медлит, потом выходит и мягко прикрывает за собой дверь. Я слышу, как он вздыхает, а потом спускается по лестнице.

Я присаживаюсь на край ванны и прячу мокрую голову в ладони. Снова накатывает жгучая волна стыда, наполняет меня бессловесным криком. Ей противостоит только слабый трепет в сердце, который остался после встречи с Сайласом.

ГЛАВА ПЯТАЯ СКАРЛЕТТ

Бужу Рози в шесть утра. Она сонно выбирается из кровати, и я тут же принимаюсь суетиться. Хочу как можно скорее выйти на охоту и найти нашего волка прежде, чем он оставит за собой смертельный след.

— Ешь! — командую я сестре, едва она падает на стул в кухне.

До восьми часов лучше использовать односложные предложения. Ставлю на стол тарелку с тостами, намазанными клубничным джемом. Рози неуверенно тянется к тарелке и берет один тост.

Задираю ногу на столешницу, наклоняюсь вперед, потягиваюсь, напрягаю и расслабляю мышцы, перебрасываю топорик из одной руки в другую. Я все еще злюсь, но одновременно испытываю радостное возбуждение. Охота — это само по себе весело, а кроме того — правильно. По правде говоря, на охоте с Рози мне кажется, будто длинный список наших различий перестает существовать: мы одинаково одеты, сражаемся с одним врагом и вместе побеждаем… В эти моменты я становлюсь девушкой, не покрытой густой сеткой шрамов, а Рози понимает, каково это — быть мной. Охота с сестрой совсем не похожа на вылазки с Сайласом. С ним мы напарники, а не две части одного сердца.

— Ячила жи, — произносит Рози.

Я оборачиваюсь к ней, удивленно приподняв бровь. Сестра откашливается и облокачивается о спинку стула. В руке у нее тост.

— Я поточила ножи, — повторяет она, поворачивая на поясе клинок с костяной рукояткой.

Лезвие поблескивает в лучах утреннего солнца.

— Когда успела?

— Вчера вечером. Решила попозже лечь, — отвечает сестра. — Еще разок пересмотрела фильм, наточила ножи и постирала плащи.

— Выглядят они отлично, — признаю я, не кривя душой.

Я понимаю, что это предложение мира: Рози дорожит любой возможностью хорошенько выспаться, вот и сейчас зевает — широко и неудержимо. Ближе к половине восьмого она несколько приходит в себя, вертит ножи, делает несколько бросков в мишень, нарисованную на внутренней стороне входной двери. Топорик Рози не любит, а вот кинжал в ее руке — смертоносное оружие. Она раз за разом безошибочно втыкает клинки в самый центр мишени, и сонная заторможенность постепенно развеивается.