Красные сестрицы

Я проверяю печенье в духовке. Получилось много, часть можно отнести Сайласу. Не покажется ли это странным? Нет, ничего особенного — обычный гостинец другу семьи.

«Ну давай, иди сейчас же, пока не передумала».

Таймер духовки тихо звенит. Я засовываю горячий поддон с печеньем в корзину, накрываю полотенцем: тепло не удержит, зато выглядит симпатично. Останавливаюсь в ванной перед зеркалом, приглаживаю волосы, одергиваю блузку.

«Это всего-навсего Сайлас», — напоминаю я самой себе.

Я втайне боюсь и одновременно надеюсь, что по дороге к дому Сайласа услышу его машину. Он живет посреди леса, который начинается совершенно внезапно — жаркая, залитая солнцем дорога в мгновение ока превращается в сумрачную прохладную тропку. Ветви деревьев колышет ветром — такое ощущение, будто вдруг оказываешься под водой. Птичьи трели эхом разносятся между толстыми стволами.

Дом Сайласа высится словно замок, созданный самой природой. Бревна вокруг крыльца покрыты натуралистичными резными изображениями медведей, кроликов и черепах — как будто замерли настоящие звери. Их вырезал один из братьев Сайласа — кажется, Лукас, а может, Сэмюэль, я всегда их путала. Один из них отлично обращался с винтовкой, а второй резал по дереву.

У папаши Рейнольдса было правило: хочешь отдельную спальню, построй ее сам. Дом, который начал свое существование с небольшой хижины, раздался в разные стороны среди деревьев. К верхним этажам пристроены широкие карнизы, которые простираются до ветвей ближайших деревьев, а с некоторых балок свисают шины на цепях — импровизированные качели. Даже сестрам Сайласа, которых на дровосеков не учили, приходилось самим таскать бревна, пока их не отправили в школу-пансион. Я их почти не знала, но папаша Рейнольдс, кажется, пришел в ужас от перспективы в одиночку растить трёх девчонок после смерти жены.

Машины Сайласа рядом с домом не видно, но я все равно стучу в дверь. Ответа нет. Поглаживаю резного медведя по спине и оставляю корзинку на пороге. Медлю еще мгновение…

Здесь кто-то есть.

Слышу слабое дыхание за спиной и оборачиваюсь, положив руки на пояс. Мысленно благодарю Скарлетт за ее навязчивую идею: не зря она заставляет меня повсюду таскать с собой ножи.

— Простите, мисс. Я не хотел вас напугать, — спокойно извиняется юноша.

Незнакомец смотрит на меня, прищурившись и плотно сжав идеальные губы. Он не один — позади в полной тишине стоит мужчина с седеющими волосами и четко очерченным, зрелым лицом, будто у стареющей кинозвезды. Молодой человек одет в художественно разорванную футболку, а волосы взъерошены, как у какого-нибудь рок-идола.

Странно. Обычно люди в такую чащу не забираются, если только они не из коллекторского агентства или не фенрисы.

— Я и не испугалась… — Облокачиваюсь о резного кролика и непринужденно сдвигаю ладони к рукояткам ножей. Если они и впрямь фенрисы, не хочу, чтобы меня застали врасплох. — А вы кого-то ищете?

— Вроде того, — отвечает молодой парень. — Похоже, хозяев нет дома.

Он дружелюбно улыбается мне и отбрасывает взъерошенные пряди с лица.

— Да, жаль, — осторожно соглашаюсь я. — Попробуйте прийти попозже.

— Что ж, так и поступим, — отвечает старший. — Спасибо за помощь.

— Не за что, — поспешно отвечаю я.

— Постойте-ка! — Парень делает шаг ко мне и застенчиво засовывает руки в карманы. — Может, мы проводим вас домой? Девушке одной тут опасно.

— Ну… — нерешительно тяну я. У него прекрасные глаза, золотистого оттенка, который напоминает осенние листья. — Я и сама дойду, правда.

— Да что вы, мы с удовольствием проводим, — вмешивается старший.

У него звучный уверенный голос. Он откидывает прямые волосы со лба.

Я стискиваю зубы. На запястье старшего я разглядела символ стаи. Что-то округлое — может, колокол? Знак молодого скрывает клепаный браслет. В отличие от Скарлетт я не умею узнавать фенрисов с первого взгляда — сначала я вижу человека, а волка определяю по символу стаи. Скарлетт моментально видит волка.

— Ладно, можете меня проводить, — нахально соглашаюсь я и встряхиваю волосами, надеясь, что движение вышло непринужденным.

Я одна, Скарлетт нет рядом.

«Ты справишься, Рози. Ты сражалась с десятками волков. Примани их, завлеки и убей».

Спускаюсь по ступенькам от хижины, покачивая бедрами сильнее обычного. Старший фенрис созерцает меня с тошнотворной гримасой. Я реагирую в точности, как должна — нервничаю. Это заставляет зверя бросаться на добычу. Младший фенрис делает шаг ко мне, и мои руки покрываются всамделишными мурашками.

— Так почему ты пришла пешком, а не приехала? Маленькая еще? — спрашивает он более утробным, чем в начале нашей беседы, голосом.

— Мне шестнадцать. А тебе? — осведомляюсь я, пока мы направляемся к большой дороге.

Старший фенрис громко смеется, глаза младшего сверкают мрачным задором.

— Ему сорок девять. А мне двадцать один.

— Странно, когда между друзьями такая разница в возрасте, — зачем-то отмечаю я.

Младший хищник молча пожимает плечами. Я крепко сжимаю рукоять ножа онемелой ладонью, жду, пока фенрисы перекинутся.