— То есть самогон.
Вдруг включился экран. Винцалкоатль наступил на лужу самогона, и, поскользнувшись, упал на пол…
— До взрыва 45 секунд. Срочно устраните…
— Не могу, — сказал Греликоахатль. — Я… не… аааа!.. Умираю! То есть я ещё жив…
— Все в вытрезвитель! Надо укрыться от взрыва!
— 15 секунд…
Греликоахатль ударил Винцалкоатля бутылкой в пах. Конечно, Греликоахатль за это отблагодарил его из отрезвительного пистолета…
Уже должен был произойти взрыв. Но я направил раструб гравитатора на вытрезвитель и нажал спуск. Электронные лавины через стены вытрезвителя проникли внутрь и там столкнулись. Равнины Марса озарил ослепительный блеск… Самогонный аппарат разлетелся, на куски, и четверть здания с грохотом обрушилась, прикрыв собой…»
Нет… Вагон вдруг — принял что-то новое? Пришла ещё информация?
Перерыв… И ему, Родиону — отдых…
(А это…
Всё же — «пробы пера», не более? Принятые кем-то — за правду об Атлантиде?
Или — те попытки «новой мифологии»? Дико, глумливо — о космической программе землян…
Или — дикая, но правда?..
Но и… не автор каких-то из этих строк — услышал потом: «Снимай штаны»! Тут уж — ошибка?..)
234. Клубок противоречий
И всё же…
Могли быть такие имена: Инетль Члуатль, Кензукотль, Ауцкахетль?
(И виделся образ, совсем не «сатирический» — некто в головном уборе из перьев…)
А вот: «Арематль», «Греликоахатль»…
Или даже: «Грешко…»? И ещё было: «Грикетль»! Хотя — и «Аремов» стал «Арематлем» по ходу текста…
И — «Курофреметль», «Форфатль»… Есть ли «ф» и «р» — в языке ацтеков? И «Феринетль» тогда — тоже…
А «Феринкоатль» — совпадение удивительное! Понятое как ацтекское имя, от слова «коатль» — «змея»?
…И уже на Нбендангхе: Фиринотле, Винцалко, Куропреме… Даже Пукельке — будто от слова «пульке»! И — Агремхе…
«Проба пера», превращённая в абсурд посторонней волей! А — о чём начинал автор? Высадка на какую-то планету…
«…ослепительный блеск. Самогонный аппарат разлетелся, на куски, и четверть здания с грохотом обрушилась, прикрыв собой бутылки воды (на Атлантиде отрезвлялись не душами, а бутылками)…»
(??) «…Высасыватель перестал работать. Раздался хлопок, и помойка всосала в себя душ. Кензукотль выскочил из помойки, выплюнул папиросы и заорал самогонным криком:
— Грабят! Пульке!
Потом он сказал:
— Сволочь вы, Курофреметль, и бракодел. Разве можно так строить вытрезвитель?
— Сами бы попробовали… построить, — огрызнулся Курофреметль. — Нам дали бракованные кирпичи.
— Врёте вы, Курофреметль. Кирпичи хорошие. Это руки у вас кривые, как бутылка пульке. Соображать нужно.
На это Курофреметль не смог подыскать уничтожающего ответа, и только отблагодарил Кензукотля самогоном…»
(Плеснув в него? И — где хоть «помойка»?)
«…Пошли… многоножек убивать, или мышей…»
(На Марсе?)«…И тут я скaзaл: