Красные щиты

Порой на поляну заходили табуны лошадей - они паслись в лесу под надзором старого Лока, с незапамятных времен служившего табунщиком у графов Бергов. Он даже говорил, будто помнит княгиню Саломею, чуть ли не учил ее верхом ездить, но Генриху казалось, что старик врет. А как чудесно бывало, когда на поляну, забавно подскакивая, выбегали золотистые и гнедые лошадки! Вслед за ними появлялся старый Лок, с угодливой почтительностью кланялся господам, затем без всякого стеснения садился рядом на траву и заводил свои бесконечные разговоры. Он знал множество песен - шутливых, непристойных, трогательных; Тэли схватывал их на лету и переделывал по-своему. Были и небылицы, поговорки и прибаутки так и сыпались из уст Лока, одна забавнее другой и всякий раз новые. Генрих слушал его с улыбкой и обычно ничего не говорил, разве что старик спросит его о княгине, о Ленчице, Кракове или Плойке. Тогда подсаживался к ним и Герхо - этого рослого парня со светлыми, холодными глазами Генрих полюбил от души, - а Тэли доставал из сумки флягу с вином да кое-какую снедь, заботливо уложенную Гертрудой и они долго сидели вчетвером. Фыркали кони, позвякивали на них цепочки, постепенно смеркалось, и к вечеру приезжал на быстроногом меринке подпасок Лоте, помощник старика. Вдвоем они перегоняли табун на ближайший луг, где обычно ночевали. Генрих немного ехал с ними, потом сворачивал вбок и, скача галопом вдоль лесной опушки по высокому обрыву, видел, как кони спускаются в долину и клубится над ними пыль да вечерняя дымка, посеребренная светом луны.

Однажды Генриху не захотелось возвращаться в Цвифальтен, и он решил провести ночь возле каменных руин. Лок, узнав об этом, погнал лошадей на луг, велел подпаскам стеречь их, а сам вернулся на поляну составить компанию князю. У дверного отверстия, зиявшего в стене, они разложили великолепный огромный костер; треща и искрясь, поднялся высокий столб пламени, осветил стволы деревьев и часть поляны, но старый дуб, который стоял посреди нее, оставался в тени. Вначале сидели молча на круглых камнях. Герхо, укутавшись плащом и подсунув под голову чепрак, спал, сидя у стены; бессильно повисшая рука опиралась на копье, рыжеватые пушистые кудри рассыпались по плечам и по чепраку. Генрих с нежностью смотрел на красивое мужественное лицо спящего - собрать бы ему дружину таких бравых и преданных молодцов, весь мир бы завоевал!

Он поймал себя на том, что впервые думает о будущем с какой-то определенностью, но углубиться в эти мысли ему не пришлось - Лок внезапно нарушил молчание, озабоченно сказав:

- А что станем мы делать, ежели к нам на огонек явятся древние обитатели этого урочища?

- Какие обитатели? - удивился Генрих. - Я о них ничего не знаю. Кто они?

- Я тоже не знаю, - ответил Лок, но по его тону чувствовалось, что он хитрит. - Может, карлы, может, великаны, но верней всего - люди.

- Нет, нет, Лок, ты уж говори все! - воскликнул Генрих. - Кто тут жил, кто бывал, что это за руины, откуда тут валуны?

- Точно никто не знает, а говорят разное, - начал Лок. - Всей правды нам уже не узнать. Что тут было при Карле-императоре или еще раньше, в самые давние времена - сказать трудно. Лес был, вот и все. Люди тут не жили.

- Так откуда же развалины?

- А это, может, строили не люди. Глядите, глыбы-то какие, и ни одного окна нет.

Генрих внимательно осмотрел стену, у которой они сидели. Тэли придвинулся к нему поближе. Князь обнял мальчика и прикрыл ему плечи полой своего плаща.

- Может, дракон тут жил или премудрая волшебница Кундри, что одним чародейским словом могла превратить любые камни в дворец. Или чернокнижник Мерлин - у него еще была такая девица-красавица Вивиана... Да почем я знаю! Одно ясно - кто-то здесь жил. И эти стены без крыши, - может, остались они от древней кузницы, где Зигфрид свой меч ковал? Слышали, верно, что жил в старину такой богатырь; вырос он, не ведая страха, и звали его Зигфрид. И вот, напророчили ему: ежели соблюдет он свою невинность, то станет великим королем и добудет самый драгоценный камень, какой есть на земле. А камень этот называется Грааль, и такой он тяжелый, что поднять его может только двадцатилетний невинный юноша... Да разве где найдешь парня в двадцать лет, чтобы невинность соблюл? Верно я говорю, Герхо?

Но Герхо спал крепким сном.

- Вот взял Зигфрид меч, который выковал себе в этой кузнице, убил тем мечом огромного дракона, в крови драконовой искупался да еще испил ее. А тому, кто отведает проклятой драконовой крови, дается властью адовой познание добра и зла. И Зигфрид, отведав той крови, узнал: должен он идти воевать королевство Монсальваж. А королевство это, скажу я вам, невидимое, и как его отыскать, никто не знал, даже Зигфрид, хотя он-то знал все. И отправился он искать туда дорогу...