Красные шипы (ЛП)

- Ты ненавидишь быть чирлидером и устраиваешь истерику под солнцем, чтобы тебя выгнали из команды. Однако декан и тренер удерживают тебя из-за чеков, которые твоя мама выписывает в колледж. Ты была воспитана матерью-одиночкой японского происхождения, и у тебя есть склонность к пассивной агрессивности и откровенной агрессивности, когда речь идет о твоей расе. Ты используешь сарказм и самоосуждени в качестве защитного механизма, но плохо реагируешь, когда эта тактика направлена против тебя. Ты едва улыбаешься, потому что тебе нравится злиться на мир и всех в нем, и ты предпочитаешь быть асоциальным чудачкой, а не надевать маску. Иногда на уроках ты носишь очки в черной оправе, которые делают тебя похожей на очаровательного ботаника. О, и ты слушаете хард-рок на такой громкости, которая в будущем повредит твои уши.

Мои губы приоткрываются, когда я смотрю на него. Таким образом, он мог бы знать все это обо мне. Не тогда, когда мы почти не общались.

Черт, я сомневаюсь, что он помнит, когда мы впервые встретились официально — или неофициально, или как там еще.

- И что? - Он ухмыляется. -Как я справился?

- Ты ждешь счета? Если так, то это буква F.

- Опять врешь, хотя на тебя это явно произвело впечатление. О, и ты сейчас слегка дрожишь.

Я все еще прижимаюсь к нему, проклиная свою непроизвольную реакцию тела.

- Теперь я знаю, кто ты на самом деле, - говорит он.

- И кто же я

- Цундэрэ.

- Что?

- Это означает кого-то, кому жарко и холодно. Жестокий снаружи, несмотря на мягкость внутри.

- Я знаю, что значит Цундэрэ, и я, черт возьми, не персонаж аниме.

- Я подтвержу это завтра за ужином. Он подносит мою руку к своему рту и касается губами моей кожи, которая мгновенно краснеет.

Я всегда хвалила себя за то, что была выше эмоций или, по крайней мере, не показывала их. Но прямо сейчас, кажется, что я открытая книга перед Себастьяном.

Он, наконец, отпускает меня, его твердое, теплое тело покидает мое, когда он поворачивается, а затем уходит.

- Меня там не будет! - кричу я ему вслед.

- Увидимся завтра, Цундэрэ, - отвечает он, не глядя на меня.

Я остаюсь там, кипя и кипя от тысячи различных эмоций, которые я не могу сдержать. Самое заметное из всех — странное возбуждение. Тип, который чувствует себя неправильным и правильным одновременно.

ГЛАВА 6

Наоми

Мои ноги дрожат, когда я направляюсь к парковке. Хаос и бесконечные звуки со стадиона гудят у меня в затылке с непрерывностью гудящего землетрясения.Я прислоняюсь к дверце своей машины, рука дрожит, когда я открываю ее. Оказавшись внутри, я сжимаю руль так, что побелели костяшки пальцев, мой пустой взгляд проецируется на полупустую парковку.

Это... только что произошло? С Себастьяном, не так ли?

Да, хорошо, так что у меня была какая-то нездоровая привязанность к нему с тех пор, как я его узнала Я виню в этом свои молодые, незрелые подростковые гормоны. Но я никогда не действовала в соответствии с этим, никогда не смотрела на него — по крайней мере, не тогда, когда он обращал на меня внимание, — флиртовала с ним или проявляла свой интерес. Потому что, в отличие от идиота-подростка, которым я была, теперь я понимаю, что кто-то вроде Себастьяна Уивера не предназначен для меня. Дело не в том, что он не в моей лиге, но он поверхностный тип — привет, квотербек, богатый и происходящий из рода политиков?

Я тоже поверхностна, потому что когда-то давным-давно позволила ему уколоть мое черное сердце. Это был единственный укол, знаете, как игла, которую ты едва чувствуешь, но точно так же, как игла, которая распространила химическое вещество внутри, и теперь я не могу вывести его из своего кровотока.

Вообще-то, я могу. Я ждала окончания колледжа, чтобы мы могли пойти разными путями в жизни. Он станет преемником в череде политиков или будет призван в НФЛ, а я перееду в Японию, чтобы выбить Акиру из колеи, а затем убедить его приехать сюда, чтобы мы могли устроить хаос. Суть в том, что Себастьян никогда не должен был замечать меня, не тогда, когда у него бесчисленное множество девушек, включая чирлидерш, которые делают кукол вуду, чтобы привлечь его внимание. Но он не целовал их на камеру. Он не схватил их, не удерживал и не прижимал к своему оружию в виде тела.

Я провожу подушечками пальцев по измятому плюшу своих губ, и внезапная дрожь пробегает по моему позвоночнику. Разрушительные образы вторгаются в мой разум. Образы его обнаженного торса, прижимающегося к моему, когда его язык овладевает мной, а его сильные руки притягивают меня ближе—Мой телефон жужжит в сумке, и я, вздрогнув, разжимаю губы, а затем вздыхаю, когда нахожу сообщение от моего лучшего друга.

Люси: Хочешь потусоваться с нами у Рейны?

Наоми: Я бы предпочла поклоняться у настоящего алтаря сатаны.

Люси: Давай, Нао. Все будут там, чтобы отпраздновать победу.

Все, включая Себастьяна?

Я качаю головой. Почему это имеет значение?

Наоми: Еще одна причина, по которой я не должна быть там.

Люси: Но это будет весело.