Красные шипы (ЛП)

Я вся вскипаю от возбуждения с тех пор, как прошлой ночью встретила частного детектива. В то время как моя логическая сторона утверждает, что я просто преследую несбыточную мечту, все остальные согласны с идеей найти моего отца. С тех пор я не могла думать ни о чем другом.

И да, это включает в себя забвение о фургоне, который чуть не похитил меня, или о внетелесном опыте, который у меня был на национальном телевидении. Все, о чем я могу думать, - это о возможность встретиться со своим отцом. И да, ладно, инцидент с национальным телевидением тоже не выходит у меня из головы, как бы я ни старалась его прогнать.

Сообщение, которое он отправил ранее, не помогло. Он все еще ждет у Гриля?

Я качаю головой. Мне все равно. Вообще. Теперь мне просто нужно перестать думать об этом. И одиночество не помогает. Субботним вечером мы с Люси обычно тусуемся вместе, но она занята своим новым шабашем ведьм. Я пыталась отвлечься учебой, но у меня действительно плохо получается готовиться к экзаменам заранее. Я преуспеваю только тогда, когда учусь изо дня в день. Netflix тоже не сильно помог, но, эй, настоящие криминальные сериалы лучше, чем все переосмысливать. Поэтому я надеваю шорты и удобную толстовку с капюшоном, расстилаю пушистое одеяло на диване и иду на кухню за амуницией. Газировка, чипсы, орехи и все, что могло вызвать у Брианны и ее приспешников инсульт, если бы они увидели, как я это ем.

Запах дыма - мое единственное предупреждение о присутствии мамы, когда она входит в раздвижные двери кухни с телефоном у уха и наполовину сгоревшей сигаретой в пальцах.

Она, должно быть, не заметила, что я здесь, потому что она не поднимает головы, когда говорит по-японски. И хотя я не самый лучший в написании, я прекрасно понимаю и говорю на нем.

- Я же просила тебя больше мне не звонить.

Наступает тишина, прежде чем она продолжает:

- Это было очень давно. Когда ты перестанешь обвинять меня в этом?

Снова тишина, затем мама делает длинную затяжку, на сигарете виден ожог. Чем дольше она слушает, тем сильнее физически дрожат ее конечности, когда она кричит:

- Я сказала, нет!

И с этими словами она вешает трубку, поднося сигарету к дрожащим губам. В последнее время она кажется слабее и похудела. На данный момент ее работа определенно высасывает из нее жизнь.

- Прилипчивый бывший?- Я шучу.

Мамина голова поднимается, и она кашляет, у нее перехватывает дыхание.

- Нао. Как долго ты там стоишь?

- С самого начала. - Я перебираю предметы на подносе, чтобы занять руки. - Кто это был?

Она пренебрежительно поднимает руку.

- Тебе не о чем беспокоиться.

- Точно так же, как я не должна беспокоиться о своем отце или своей семье?

- У тебя нет отца. Что касается твоей семьи, они выгнали меня, когда я была беременна тобой, так что я единственная семья, которая у тебя есть.

- Ты просто говоришь это, чтобы вызвать у меня чувство вины.

- Я говорю это для того, чтобы ты перестала жить наивными мечтами. Мы есть только друг у друга.

- У меня также есть отец. Ты просто отказываешься сказать мне, где он.

Она подходит ближе, тушит сигарету о край раковины, ее глаза блестят от слез.

- Я та, кто столкнулась с социальной дискриминацией и сделала все возможное, чтобы обеспечить тебе комфортную жизнь. Я та, кто работает изо дня в день, чтобы никто не смотрел на тебя свысока. А что сделала твой отец?

- Я не понимаю, почему ты не хочешь рассказать мне о нем хоть что-то.

- Я защищаю тебя..

- Точно так же, как ты защищала меня от своего парня, когда мне было девять лет? Если бы папа был здесь, этого бы никогда не случилось!

Она поднимает ладонь и бьет меня по лицу с такой силой, что я отшатываюсь от шока. Мама меня никогда не била. Никогда. И удивление на ее лице совпадает с моим собственным, когда жгучие слезы катятся по моим щекам.

Ее накрашенные фиолетовым губы дрожат.

- Мне жаль. Я не это имела в виду. Забудь об этом

- Я... говорила тебе никогда больше не поднимать эту тему. Теперь все это позади. Я перестала встречаться и прекратила свою личную жизнь, чтобы заботиться о тебе.

- Я никогда не просила тебя об этом! Все, чего я когда-либо хотела, - это мой отец, а ты никогда не давала мне этого.

- И я никогда этого тебе не дам. - Она шмыгает носом, выражение ее лица становится жестче. - Перестань быть ребенком и повзрослей.

Я хочу сказать ей, что я стала взрослой с той ночи двенадцать лет назад. Что я, образно говоря, потеряла свою невинность, и ее не было рядом со мной.

Я хочу закричать, что ненавижу все, что она сделала с тех пор. Что иногда я ее ненавижу. Но это только вызовет у меня эмоциональный беспорядок, и я не знаю, как с этим справиться. Мои отношения с мамой то возобновлялись, то прерывались вот уже двенадцать лет, и я не думаю, что они когда-нибудь наладятся. Мне следовало съехать, когда я закончила среднюю школу, но однажды пьяной ночью она умоляла меня не уезжать, сказала, что не может представить свою жизнь без меня, поэтому я сдалась и осталась.

И для чего?

Ничего не изменилось. Во всяком случае, с каждым годом она становится все более занятой.