Красные шипы (ЛП)

Я определенно съезжаю после окончания колледжа. Я поеду в Японию и установлю некоторую дистанцию между нами. Может быть, это то, что нам было нужно с самого начала. Отдохнуть друг от друга.

Раздается звонок в дверь, мама вытирает глаза и идет открывать.

Рукавом толстовки я протираю глаза, чтобы скрыть следы своей слабости. В этом смысле мы с мамой одинаковые. Мы ненавидим показывать свои эмоции внешнему миру и активно закрываемся, когда есть такая возможность.

Схватив свой поднос с вкусностями, я направляюсь в гостиную, но замираю, когда слышу очень знакомый рокочущий голос.

Должно быть, мне все это мерещится.

Однако вскоре после этого мама возвращается внутрь в сопровождении не кого иного, как капитана и квотербека "Черных дьяволов".

Поднос чуть не падает на пол, и мои ноги с трудом удерживают меня в вертикальном положении.

Себастьян здесь. В моем доме.

Что за...?

Я дважды моргаю, чтобы убедиться, что он действительно здесь. Ага, вот он, одетый в дизайнерские джинсы, которые низко сидят на его греховных бедрах. Серая футболка натягивается на его твердый пресс, который не может скрыть джинсовая куртка. Его волосы зачесаны назад, а звездная улыбка выставлена на всеобщее обозрение. Ну и что с того, что я чувствую пустоту за этим? Все остальные видят только достижения и образ квотербека. Всех остальных интересует только то, что лежит на поверхности. Все это время я тоже так думала, но прошлой ночью что-то изменилось. Или, может быть, это было там все это время и только сейчас дает о себе знать.

- Твой друг пришёл навестить тебя, Нао, - объявляет мама так небрежно, как будто у меня действительно есть какие-то друзья, кроме Люси.

Я, наконец, обретаю дар речи, но он по-прежнему звучит тихо:

- Он мне не друг, мам.

- Она права. - Себастьян одаривает ее своей улыбкой американского мальчика на миллион долларов. - Я на самом деле пытаюсь ухаживать за ней.

Она приподнимает бровь, ее взгляд метается между нами двумя, прежде чем она пробормотала:

- Удачи с этим.

А затем она поднимается по лестнице и медленно исчезает из виду.

Оставив меня в покое.

Или с Себастьяном — что гораздо хуже.

Не обращая внимания на него — и на мое общее состояние паники — я стараюсь идти ровным шагом. Я чудесным образом ставлю поднос на журнальный столик и сажусь на диван, ничего не опрокинув.

Однако мой голос звучит немного сдавленно, когда я говорю:

- Ты можешь идти . Дверь прямо там.

Тяжелый груз плюхается рядом со мной, заставляя диван проваливаться. Острый аромат бергамота и перца поражает мои ноздри и переполняет мои чувства. Мое пространство заполнено его гнусным присутствием. Я никогда раньше не была так близка к Себастьяну, и теперь, когда это случилось два дня подряд, я чувствую, как часть меня распадается, как будто я переживаю какой-то внутренний кризис.

Его лицо невероятно близко к моему, когда он соблазнительно воркует:

- Я пришел сюда не для того, чтобы уйти, Цундэрэ.

- Перестань называть меня так.

- Почему? Это ударяет слишком близко к цели?

Я фыркаю, открываю пакет с чипсами и нажимаю Play на Netflix.

- Это будет кроваво. Тебе лучше уйти.

- Мне нравится все, что связано с кровью.

- Нет, это не так, мистер Чопорный и Правильный.

- Только потому, что я чопорный и правильный, это не значит, что мне не нравится исследовать темную сторону. Он крадет чипсы из моего пакета, его пальцы соприкасаются с моими на секунду дольше, чем нужно. Я задерживаю дыхание, пока он не убирает руку. Сглатывая слюну, скопившуюся в горле, я украдкой бросаю на него взгляд. На то, насколько он неправомерно совершенен, как римский бог со всеми его острыми углами.

- Что ты здесь делаешь, Себастьян? - спрашиваю я едва слышным голосом.

- Наблюдаю за жизнью какого-то серийного убийцы, потому что ты не пришла на ужин

- Ты когда-нибудь думал, что я не пришла, потому что ты мне не интересен?

- Или ты не пришла, потому что ты заинтересована во мне и боишься действовать в соответствии с этим.

- Ты бредишь.

Он отрывает взгляд от телевизора и сосредотачивается на мне.

- Давай поспорим?

- Что за спор?

- Спор, где, если ты выиграешь, я оставлю тебя в покое. Если ты этого не сделаешь, ты дашь мне то, что я хочу.

Мне не нравится, как это звучит, но в то же время я знаю, что это, вероятно, единственный способ покончить с его болезненной привязанностью ко мне.

- Отлично. На что спорим?

- Когда я целовал тебя вчера, ты не стонала.

Моя температура поднимается на ступеньку выше при напоминании о прошлой ночи. Я не знаю, почему я думала, что он притворится, что этого не было, как я пыталась. Конечно, Себастьян относится к тому типу людей, которые ударили бы меня этим по голове, если бы не было ничего другого, кроме как напугать меня.

Я прочищаю горло.

- Что?

- Это ставка. Я поцелую тебя снова. Если ты будешь стонать, я выиграю. Если ты этого не сделаешь, ты выиграешь.

Я открываю рот, чтобы возразить, но это заканчивается вздохом, когда его губы завладевают моими.

ГЛАВА 9

Наоми

Любое возражение, которое я могла бы выдвинуть, разбивается и умирает от жидкого жара языка Себастьяна.