Красные стрелы

Завтра, 20 августа, выступаем. Три общевойсковые армии и наша 6-я танковая наносят удар по немецко-румынской группировке северо-западнее Ясс. Наступаем в направлении Яссы — Васлуй — Фэлчиу. После прорыва обороны танковым и механизированным соединениям предстоит быстрым маневром окружить вражескую группировку, а затем развивать наступление в глубь Румынии. 6-я танковая будет наносить удар через Фокшанские ворота.

Начальник штаба прерывает мои мысли:

…Я цыганский барон,
Был в цыганку влюблен,
Пам, пам, па-па, па-па,
Пам, пам, па-па, па-па.

На днях Дмитрий Васильевич получил письмо и фотографию из куйбышевского детдома. Директор сообщил, что «Александру Дмитриевичу Хромову скоро исполнится три года. Он переболел коклюшем. Сейчас ходит в синяках, так как большой драчун».

Может, воспоминания о приемном сыне и подняли настроение Хромова?

Я цыганский барон…

Он обрывает самого себя. В голосе необычный пафос:

— Да, товарищи! Наша авиация произвела перспективную аэрофотосъемку всех маршрутов танковых соединений в глубине обороны противника! Здорово, а? Подумайте, как далеко мы шагнули!.. И какая силища у нас! На главном направлении по технике мы превосходим противника в шесть раз. Понимаете, в шесть раз! — И тут же, не останавливаясь:

Я цыганский барон…

Мы переглянулись с Тимофеем Максимовичем и подхватили:

Был в цыганку влюблен…

Сержант, шофер, надул щеки и, подражая трубачу, шумно запыхтел:

Пам, пам, па-па, па-па…

Возвращаемся в бригаду. По возбужденным лицам танкистов вижу: что-то произошло.

Действительно, дежурный офицер докладывает, что в наше отсутствие противник высаживал небольшую группу парашютистов. В облаве на них участвовало вместе с войсками и население. Все лазутчики пойманы.

На допросе пленных выяснилось, что кроме других задач они должны были установить месторасположение 20-й танковой бригады.

Это сообщение любопытно! Враг потерял соприкосновение с нами и теперь нервничал.

27-я и 52-я армии, хорошо поддержанные авиацией, прорвали долговременную оборону противника. Танковые соединения вошли в прорыв и рванули на юг. На отдельных рубежах встречали сопротивление, приходилось опасаться и засад.

Вблизи железнодорожной станции Тыргу-Фрумос передовой наш отряд наткнулся на хорошо замаскированную засаду. В течение пяти-шести минут потерял четыре танка. Это, разумеется, не могло остановить наступления. Станцию мы взяли, но дорогой ценой.

Спустилась ночь. Разведка обнаружила поблизости скопление более ста танков противника. Это оказался его резерв — танковая дивизия.

Ждать утра нельзя. Надо использовать момент внезапности. На огневой рубеж выходит полк самоходной артиллерии и танковый батальон «тридцатьчетверок».

Два-три залпа, и несколько вражеских танков запылало. Пламя осветило местность, теперь противник словно на ладони. Земля содрогается от сплошного орудийного гула.

Враг ошарашен нашей дерзостью, парализован страхом. В его лагере паника. Немцы-танкисты и румыны-десантники разбегаются. Несколько человек, потеряв ориентировку, попадают к нам.

Утром подсчитываем трофеи. Победа потрясающая, неожиданная. С волнением докладываю командиру корпуса:

— Сожжено двенадцать вражеских танков. Нам достались сто шесть совершенно исправных.

Генерал хочет казаться спокойным, но у него тоже голос дрожит от возбуждения:

— Впереди еще одна укрепленная позиция. Нельзя дать врагу закрепиться на ней. Ваша атака должна быть стремительной, опережающей. Только, пожалуйста, не зарывайтесь!

Войска левого фланга нашей ударной группы уже овладели Яссами. Наш корпус и соединения 27-й армии освободили город Тыргу-Фрумос и вышли на оперативный простор. Танковые части, хлынувшие в образовавшиеся широкие бреши, перехватили важные коммуникации противника, стали громить его тылы.

Бригада только что заняла железнодорожную станцию Тудирешти, когда подъехал командующий бронетанковыми войсками 2-го Украинского фронта генерал-полковник Куркин.

— Поздравляю с успехом, — пожимая нам руки, сказал он. Потом достал из полевой сумки карту, развернул ее, начал водить карандашом, показывая пункты, которых достигли войска на других участках. Нам он поставил задачу наступать через горы в направлении Бырлад и к утру 24 августа овладеть важным узлом дорог Васлуй.

В заключение заметил:

— Друзья, надо скорее идти на юг. Нельзя допустить отхода шестой вражеской армии.

Выступили мы той же ночью. Двигались через горы, каждую минуту рискуя сорваться в пропасть.

Неожиданно колонна останавливается. Командир передового батальона Симаков передает по радио:

— Сбились с дороги. Впереди препятствие.

Подхожу к головной машине. Темнота. Людей узнаю только по голосам.

— Мы там, у большого валуна, от пути уклонились, — говорит младший лейтенант Ахметов. — Надо было взять правее.

Лучом фонарика освещаю расщелину. Ширина — метра два с половиной — три, а глубина — дна не видно.