Красные свитки магии

Когда гул стих, и все успокоилось, Магнус осторожно «опустил» свои магические барьеры. Оказалось, что он так и сидит на земле, вцепившись в Алека руками и ногами, а Сумеречный охотник, хлопая глазами, озирается по сторонам.

– Перестань просить меня, чтобы я тебя отпустил, – наконец, заговорил Алек. – Я даже слушать этого не хочу. Я хочу быть с тобой. Я никогда ничего в своей жизни не желал так сильно. Если ты упадешь, я должен упасть вместе с тобой.

– Останься со мной, – произнес Магнус и взял в руки голову Алека. Пламя пожара, пылавшего вокруг них, отражаясь в зрачках Алека, превращалось в две звезды. – Я люблю быть с тобой. Я люблю все, что связано с тобой, Александр.

Магнус прикоснулся губами к губам Алека и почувствовал, как тело его возлюбленного словно обмякло, как напряженные мышцы внезапно расслабились. Магнус ощущал на губах его вкус – вкус пламени, земли, крови, неба. Алек снова закрыл глаза, и его длинные ресницы легко, словно крылья бабочки, коснулись лица чародея.

– Ребята! – раздался рядом женский голос. – Очень рада, что вы снова вместе, но территория просто кишит сектантами. Пошли, вставайте.

Магнус, подняв голову, увидел темноволосую девушку, одну из тех Сумеречных охотников, которые помогали Алеку. Это дочь Джиа Пенхаллоу, сообразил он. Затем оглядел амфитеатр, представлявший собой картину разрушения и хаоса.

В воздухе по-прежнему ощущалось присутствие магии, одно крыло виллы загорелось, но в целом опасность, судя по всему, миновала. Большинство членов «Багровой Руки» бежали; остальные как раз покидали амфитеатр, а несколько десятков раненых лежали на траве и каменных скамьях. Немногочисленная кучка наиболее фанатичных и безмозглых сектантов пыталась сплотить остальных и побудить их атаковать Сумеречных охотников.

– Ты абсолютно права, – обратился Магнус к этой девушке, Пенхаллоу. – Сейчас не время для любви. Нужно немедленно убираться отсюда.

Они с Алеком поднялись с земли и направились вслед за Алиной к парадному крыльцу виллы. На подъездной дорожке Магнус не заметил ни сектантов, ни демонов. Хелен уже была здесь; она привязала Шинь Юнь за скованные запястья к обломку какого-то мраморного столба.

Шинь Юнь стояла молча, склонив голову. Магнус не понял – то ли она ранена, то ли просто подавлена. Две девушки, Сумеречные охотники, сосредоточенно перешептывались о чем-то; он наконец-то присмотрелся к ним внимательнее и вдруг узнал ту, у которой были золотистые волосы – он видел ее на заседаниях Совета.

– Ты Хелен Блэкторн. Из Лос-Анджелесского Института, верно?

Хелен вздрогнула и обернулась с несколько встревоженным видом, затем кивнула.

Магнус взглянул на ее спутницу, молодую женщину невысокого роста.

– А ты, должно быть, дочь Джиа. Айрин?

– Алина, – выпалила та, распахнув глаза. – Никак не могла подумать, что ты знаешь мое имя. Ну, то есть, ты почти угадал. Я видела вас с Алеком издалека в Гарде. Я твоя большая поклонница.

– Всегда приятно встретить поклонника, – заметил Магнус. – Ты просто копия матери.

Во время заседаний они с Джиа иногда обменивались язвительными замечаниями на китайском насчет тех или иных членов Конклава. Она была приятной женщиной.

Алек кивнул в сторону Алины и Хелен.

– Без их содействия я бы до тебя не добрался.

– Благодарю вас обеих за то, что пришли мне на помощь, – сказал Магнус.

Золотоволосая девушка с заостренными ушами феи и глазами Блэкторнов вздрогнула всем телом.

– Я пришла не для того, чтобы спасти тебя, – призналась Хелен. – Я собиралась захватить тебя и доставить на допрос. То есть, я хочу сказать… раньше. Естественно, сейчас я понимаю, что ты невиновен.

– Ну, – протянул Магнус, – так или иначе, для меня все кончилось благополучно. Все равно, спасибо.

– Только не ждите, что Сумеречные охотники из Римского Института проигнорируют взрыв древнего амфитеатра и гигантскую воронку в горах, – вмешалась Алина. Она прислонилась к потрескавшейся каменной ограде и усмехнулась, глядя на Хелен. – Мои поздравления, Блэкторн. Наконец-то ты получила возможность вызвать подкрепление.

Но Хелен не улыбнулась в ответ. Она быстро нацарапала огненное сообщение и отправила его; лицо ее было очень бледно.

– Что мы теперь скажем другим Сумеречным охотникам? – спросила Алина. – Кстати, я до сих пор так и не поняла, что произошло внутри пентаграммы.

Магнус начал пересказывать урезанную версию событий этой ночи, не упоминая лишь об одной маленькой детали – о том, что Асмодей был его отцом. Он понимал, что должен все им рассказать, но слова Князя Ада отпечатались в его памяти: «Если бы он узнал мое имя, мне пришлось бы его убить. Я не могу допустить, чтобы нефилим узнал о моем старшем проклятии».

Асмодей покинул этот мир, но это вовсе не означало, что он был мертв или утратил могущество. Магнус ненавидел себя за то, что поневоле повиновался отцу, но он не в силах был заставить себя произнести слова, которые могли разлучить его с Алеком. Только не сейчас.