Красные цепи [Трилогия]

После последнего ритуала Даниил не виделся с теми, кого раньше называл своими друзьями, благо подаренные технологической революцией средства коммуникации исключили необходимость не только встречаться, но даже и слышать друг друга. Они переписывались в социальной сети; первое сообщение, насторожившее Даниила, пришло в понедельник утром от Макса.

«Петрович, привет! У тебя сработало?»

Даниил поразмыслил немного и написал:

«Вроде да. А что?»

«Бля», – было ответом, и на этом беседа закончилась.

Ближе к обеду написал Зотов:

«Хай! Как дела? Норм?»

Даниил догадался, о чем хочет спросить Женя, и ответил:

«Все ОК. А у тебя что-то не так?»

«У меня не исполнилось. Сегодня отец звонил через спутник, в воскресенье вернется».

В конце сообщения красовалась огромная желтая рожа, печально блюющая зеленью. Даниил смутно помнил, что за желание было у Жени, но ради собственного спокойствия уточнять не стал. Интереснее было другое: неужели Мамочка не выполнила некоторых просьб? Значило ли это, что ее сила слабеет? И может быть, то, что происходит с отцом, тоже не ее рук дело?

Это внушало надежду и тревогу одновременно.

Видимо, Филин с Медведем обратились за разъяснениями к шаману, потому что вечером Волк создал беседу для всех четверых и сообщил: «Здесь будем обсуждать ситуацию. Насколько я понял, у двоих из нас не исполнились пожелания. Уточните еще раз».

Женя снова принялся что-то объяснять про отца, который вот-вот вернется, хотя вроде не должен был. Макс рассказал, что видел в Слободке Комбарова, живого, здорового, злого, хотя тому, видимо, уже полагалось кормить червей или рыб. Макс так растерялся, что даже забыл про пистолет за поясом и едва спасся бегством.

«Понятно. Я поговорю с Мамочкой. Ждите».

Ждать пришлось до утра. Всю ночь Даниил плохо спал, прислушивался к гулу ветра и вглядывался в черноту за окном, ожидая, что вот-вот – и прижмется снаружи к стеклу чье-то мертвое, злое лицо.

Утром разговор получил продолжение. Рома писал: «Мы пообщались. Мамочка говорит, что кто-то ей помешал. Подробности не важны. Она сказала, что мы должны быть готовы в любой момент помочь ей устранить помеху».

«Без проблем, пусть даст команду», – согласился Медведь.

«Поскорее бы», – добавил Филин.

Даниил хотел было спросить, кто же смог помешать Мамочке и как именно его придется устранять, но не стал, чтобы не получить ответ.

Не верилось, что такое может обсуждаться всерьез.

Однако в среду поверить пришлось.

«Мамочка говорит, что найдет нам помощника для усиления. В любом случае выдвигаемся сегодня. Проводим ритуал по стандартной схеме. Позже напишу про время и место встречи».

«Сегодня же не пятница?» – робко удивился Даниил.

«Мамочка сказала, что это не важно. Ждите».

В этот момент он понял, что никуда не пойдет. Воспоминания о том, с каким звуком расплющился под его ударом череп несчастной кошки, как дрогнул молот в руках, до сих пор не давали покоя. Хватит. Даже если снова придется только убить животное, собаку, кошку, попугая, лягушку или пусть даже принести в жертву тряпичную куклу или бумажного журавля – это выше его сил. К тому же вряд ли Мамочке помешала морская свинка, хомяк или игрушечный пупс. Но вот просто так взять и не явиться на встречу?.. Даниил подумал о перевитых грязных скелетах на постели родителей, о блестящих сквозь прорези в звериных масках глазах, о тяжелой кувалде, о пистолете за поясом Макса. Ситуация казалась безвыходной.

Ему нужна была помощь.

Краткая ревизия вариантов не утешала. К папе и маме с такими историями не стоило и пробовать обращаться: Даниил представил себе лицо отца, который слушает рассказ о жертвоприношениях и инфернальных монстрах, принуждающих группу подростков к ритуальным убийствам. В лучшие времена это было бы чревато обращением к соответствующим медицинским специалистам; а сейчас, пожалуй, папа бы и вовсе отмахнулся от такой дикости. В полицию? Ничем не лучше, только еще хуже за счет того, что он будет немедленно препровожден домой, где не избежать объяснений с родителями. В голове мелькнула даже шальная мысль обратиться к водителю Андрею или к Лиле, но первое было признано глупым, а второе – бессмысленным: чем бы помогла ему пятнадцатилетняя девчонка? Нет, нужен был взрослый, причем такой, который сможет понять, поверить, и, что самое важное, достаточно компетентный, чтобы помочь справиться с Мамочкой…

«Историк, – осенило Даниила. – Аркадий Леонидович!»

Точно! Как же раньше не пришло это в голову! Древние культы, религии, ритуалы – кому же еще, как не ему, подсказать выход из положения! Не факт, что и Аркадий Леонидович отнесется с доверием к рассказу про Мамочку: даже сам Даниил, подойди к нему кто-то с подобными байками всего полтора месяца назад, только покрутил бы у виска пальцем да отошел бы подальше, что уж говорить про взрослого человека, учителя, но…

Других вариантов все равно не находилось, а время шло.