Красные виноградники

Подумать только, тридцать серебренников!
В наше время это огромные деньги.
Да за них я мог бы продать
отца, мать, братьев, сестёр,
жену вместе со всеми детьми, —
не то что этого нищего проповедника.

Вы только взгляните на него!

Ходит в рваном грязном хитоне
и без сандалий,
окружил себя мытарями и блудницами,
вместо того, чтобы искать покровительства
уважаемых граждан нашего города,
и ещё уверяет,
что он – Сын Божий.

А зачем мне Царствие Божие

и благоденствие на небесах?
Я хочу пользоваться благами
здесь и сейчас.
Так что эти тридцать серебренников
придутся весьма кстати.

Сам первосвященник вручил

мне их
с заверениями
в дружбе и покровительстве.
а это уже кое-что значит.

…Вы тоже так считаете?

…Ну вот видите…

«Воробьиное счастье чирикает…»

Воробьиное счастье чирикает
и случайные зёрна клюёт.
Если горе беду не накликает,
то она стороною пройдёт.

Тоже мне! кладовая, сокровище!

Света солнечного закрома.
Для кого-то оно незаконное;
но по праву владенья – моё

это счастье. Нахохлилось

в ожиданьи погожего дня.
Всё ждало и упрямо надеялось
на удачу, судьбу и себя.

Блюз под дождём

Блюз!
За тёмным набухшим окном,
в резком круге, очерченном лампой,
на натянутых струях дождя
ночь разыгрывала вариации
в стиле блюза.

Под напором, под спудом, давясь

бесконечною импровизацией,
ночь всю ночь свой неистовый блюз
предлагала взахлёб.
            В буйном танце прорвавшись,

через толщу потоков воды

обратилась невольничья Африка
тёмным ликом богини Луны
в бесконечность пространства
и времени.

Статуэткой эбеновой тьмы

в леопардовой шкуре дождя —
прочь!
         в ночь —
                      через двери закрытые
ни себя, ни воды не щадя,
рвался блюз.

И звуки, и воды текли.

То всемирным потопом обрушась,
то совсем замирая вдали,
ночь играет на крышах —
                      слышишь? —
блюз.

Весенняя ночь

    На ногах не стоять —
    я мертвецки пьян.
От меня даже звёзды шарахаются.
    Ночь – не в ночь. Не уснуть.
    Ах, весна, не буянь!
наговорами вьюги-знахаря

    не унимешь переполох

    молодого разгула весеннего.
От зари до зари по набухшей земле.
    Мне уснуть
    невмочь
в эту гулкую ночь воскресения.

«Куда несут по бездорожью…»