Красный Август (СИ)

Я села на скамейку, и охватив руками голову, бездумно уставилась на луну. Слёз не было, была какая-то безнадёжная отстранённость от всего, что происходит. Может быть, поэтому они не хотели говорить мне правду в надежде, что я приму эту игру в пионеров, втянусь в неё и со временем забуду прошлое? Вот почему никто из пионеров не любит вспоминать то место, откуда прибыл. Чтобы не было так мучительно больно, как мне сейчас.

- Чёрт бы тебя побрал, Валькот! Куда же ты меня затащил? Что за ад ты мне уготовил?

Сказала я эти слова, видимо, вслух, не заметив, как ко мне подошёл Серёжа и молча сел рядом на скамейку.

- Узнала, что хотела? – наконец, тихо спросил он.

- Узнала.

Мне было всё равно кто сейчас рядом, просто, разговаривая с кем-то, я пыталась отогнать мысли. В голове не укладывалось, как я, живая и здоровая, могу сидеть здесь, общаться, чувствовать тепло, холод, боль, жажду, но при этом меня не существует?

- Я хотел отговорить тебя от этой затеи, когда понял, куда ты идёшь, но не успел. Влетит теперь нам. Тебе в особенности.

- И что же они сделают? Родителям позвонят или домой отправят? – саркастично спросила я.

- У тебя есть родители?

- Как сказать...

- Тогда не говори. Здесь не принято вспоминать о прошлом. Мои родители погибли в автокатастрофе, я один выжил.

- Прости, не хотела тебя расстраивать.

- Да ты сама сейчас расстроена.

- Ерунда. Справлюсь. Гиса – сильная. Так папа всегда говорил.

- Он умер?

- Не знаю. Нет, наверное... Это сложно объяснить. А как твои погибли?

- Яс отцом ехал на машине в пионерский лагерь поменять путёвку. Из-за болезни мамы решили перенести мой заезд на следующую смену. Мама отправилась с нами, на обратном пути мы должны были отвезти её в больницу. Последнее что я помню, огромный то ли грузовик, то ли автобус, несущийся навстречу. Даже не понятно, откуда он взялся, будто из пустоты вынырнул.

- Серебристый? С надписью TESLA?

- Скорее, на “Икарус” похож. Не знаю, не рассмотрел. И синяя бабочка вдруг на стекле. Я потянулся к ней, чтобы поймать, и тут удар. Дальше не помню ничего. Очнулся в лагере, в медпункте. Вожатая сказала, что меня спасли, а родителей – нет. С тех пор живу тут, но смена, говорят, скоро заканчивается. Куда потом отправят – не знаю. Родственников у нас нет в Саратове.

- Какая печальная история. Прости. Ты из Саратова?

- Да. А ты?

- Я из Токио, в Саратове моя бабушка живёт... жила... или будет жить, – не знаю, как правильно сказать.

- Генда жил, Генда жив, Генда будет жить! – подмигнул Серёга, – не расстраивайся главное, а то...

- А то что?

- Вот возьму, и поцелую тебя. По-настоящему!

- Ты? Меня? Ну, попробуй!

Серёга вдруг резко придвинулся ко мне, одной рукой схватил мои руки, а второй обнял и, прежде чем я успела что-либо сказать, поцеловал в губы. Затем вдруг покраснел и отпустил.

- Прости, Гиса, прости... я... я не должен был...

Он сжался, ожидая пощечины или упрёков, но я сидела, не шевелясь, пытаясь понять, что почувствовала. Может быть луна, наконец, расставила всё по местам, и может быть я не зря оказалась в этом лагере. Внутри было тихо и спокойно, в сердце плескалось то самое море, которое показывал мне во сне Валькот. Что если тот сон, о котором он говорил, это мои просыпающиеся чувства? Если пути назад нет, то всегда должен быть путь вперёд. Я и только я должна разобраться в судьбе этого лагеря и в своей собственной, чтобы стать такой же, как Ярослава Сергеевна, – счастливой здесь и сейчас.

- Почему ты не уходишь? – тихо спросил Серёжа.

- Потому что если я уйду, сможешь ли ты найти меня через 10 лет?

- Даже через 100! – горячо выпалил он, – где бы ты ни была, я найду и приеду за тобой.

- А если я буду на другой планете?

- Построю космический корабль и прилечу.

- А если в другом времени?

- Тогда изобрету машину времени.

Я глубоко вздохнула и прижалась к нему. Проснулась ли во мне любовь, или просто Серёга оставался единственным человеком, которому я была нужна, и который вот так просто сидел сейчас на скамейке, обнимая меня в лунном свете? Обнимал ту, которой не существует, выдумку товарища Генды и Валькота. Сердце стучало всё сильнее, а может быть, это было не моё сердце, а Серёжи? Тогда почему я его слышу? И так странно себя чувствую. Его звук успокаивает. Я знаю, что он защитит меня своим крошечным перочинным ножичком от Великого Ничто, разинувшего пасть над лагерем. Его руки глядят меня по волосам. Я помню это чувство, в далёком детстве, когда мне становилось страшно, я пряталась на коленях у папы, а он меня гладил и говорил: “Гиса – сильная, Гиса победит всех монстров”, и я переставала бояться. Не боюсь я и сейчас. Слышишь, Время? Я не боюсь тебя больше! Генда смог тебя победить, значит, и у меня получится!

- Спасибо тебе, – ласково сказала я, глядя в глаза Серёжи, – за то, что благодаря тебе вспомнила, кем являюсь!

Я обернулась в сторону лагеря и закричала:

- Слушайте и знайте все, особенно ты, Валькот, Гиса – СУЩЕСТВУЕТ!