Красный Август (СИ)

- Да с такой, что отдам я тебе мазь лишь при этом условии. Если хочешь спасти Аню. А если снова вздумаешь водить меня за нос, то расхлёбывайте сами кашу, которую заварили, я правильно сказала русскую пословицу?

Мадина остановилась, с недоумением глядя на меня. Затем присела на край дорожки, скрестив ноги, взяла еловую веточку, и стала что-то чертить ей на земле.

- Это шантаж, Гиса, – наконец произнесла она.

- А с вашей стороны – сплошной обман. Мне врут все. Директор, доктор, вожатая и вы с Анькой. Ты хотела меня убедить, что это был сон, и мы ночью никуда не ходили, верно? Зачем? Кстати, я так и не выяснила, что с Серёжей и его соседом.

- С ними всё хорошо, успокойся.

- Так же как с Анькой или немножечко лучше? Я не доверяю больше ни одному слову, сказанному в этом лагере, понятно? Либо ты мне всё рассказываешь, либо я сегодня же уезжаю в город, а если вы станете меня удерживать силой – звоню в полицию. Они выведут на чистую воду всю вашу научно-исследовательскую контору, реабилитационный центр, психбольницу или что вы здесь устроили. Молчишь? Ну и ладно!

Мадина резко встала, отбросив веточку.

- Хорошо, уезжай. Пусть смерть Аньки будет на твоей совести. Я могу забрать мазь у тебя силой, но не буду этого делать. Хочу, чтоб ты поняла.

- Поняла что?

- Что не получится у тебя уехать.

- Тогда я уйду пешком. За рекой я видела дорогу. Куда она ведёт?

- Никуда.

- Не бывает дорог, ведущих никуда.

- Бывает. Иди и поймёшь.

- И пойду!

Я вскочила и зашагала в сторону леса. В любом случае, дорога приведёт меня в какой-нибудь посёлок. Не могли же просто так построить дорогу посреди поля, ведущую “никуда”.

- Гиса, подожди. Ты нужна нам, – остановила Мадина.

- В качестве приманки для Теней? Или для обмена на Аниных сестёр?

Ракчева опустила голову.

- Нет, ты всё неправильно поняла. Ты должна нас всех спасти.

- Должна? Я вам ничего не должна. А если хотите попросить о помощи, тогда почему не говорите напрямую, что сделать? Зачем я в этом лагере?

- В том то и дело, что мы не знаем. Никто не знает. Только ты сама. Ты ведь пообещала Валькоту, что пойдёшь за ним. Мы лишь обязаны тебя защищать до тех пор, пока ты это не поймёшь. Но если лето закончится, нас не станет.

- Вы разъедетесь по домам?

- Большинству из нас уезжать некуда. Наши миры уничтожены. Мы часть этого лагеря. Если он исчезнет, исчезнем и мы.

- Что значит “исчезнет”? В воздухе растворится?

- И этого мы не знаем. Лагерь летний. Не будет лета – не будет лагеря.

- Чушь какая-то. У вас тут религиозная секта что ли?

Мадина промолчала. Её слова напоминали игру “поди туда не знаю куда, принеси то не знаю что”.

- Как же я смогу вам помочь, если ни вы ни я не знаем, что нужно сделать?

Мадина продолжала молчать.

- Хорошо. Идём к Ане! Кем бы она ни была, я не смогу жить оставшуюся жизнь с чувством, что из-за меня погиб человек!

Но в голове уже созрел план. После обеда иду со всеми в поход, не привлекая внимания Мадины и вожатой, тихонько теряюсь и в лагерь не возвращаюсь. Вещей у меня нет, пойду налегке со своим рюкзачком, так что никто ничего не заподозрит. Постараюсь добраться до дороги за рекой.

Всю дорогу после нашего разговора Мадина шла расстроенная и замкнутая. Я уже жалела, что так повела себя. Мне хотелось каким-то образом замять наш конфликт, но нужных слов подобрать не могла. А что если всё происходящее – правда, и обитателям лагеря действительно нужна моя помощь? Валькот звал меня через сны, потому я слышала его голос, повторяющий одну и ту же фразу. И вот, когда, наконец, согласилась, вдруг хочу сбежать? Интересно, о чём думает Мадина? Кто она вообще такая? Озорная лоля со смешными рыжими хвостиками и богатой фантазией или закалённый в боях воин? Тайный член совета безопасности, революционного комитета, мастер боевых искусств, чемпион мира по стрельбе, дочка товарища Генды? Правда или вымысел все её рассказы о битвах с белогвардейцами? Я ведь совсем ничего не знаю ни о ней, ни об Ане. Прошлая жизнь известна мне только по их собственным рассказам. Нет, принимать на веру в этом лагере ничего нельзя. Лучше слушать, тихонько собирать информацию, не привлекая к себе внимания, делать выводы. Только не привлекать к себе внимания у меня не получилось, наоборот, я нахожусь в самом центре всех событий, что не позволяет мне спокойно подумать, взглянув на происходящее со стороны. Я до сих пор не могу поверить, что несколько дней назад проснулась на другом конце мира (может быть даже времени), в тёплой уютной кровати своего дома в Токио, а сегодня уже по уши втянута в жизнь какого-то странного русского лагеря, разделяя проблемы его обитателей.

Когда мы поравнялись с нашим домиком, прозвучал сигнал горна, и пионеры стайками заспешили на обед по дорожкам лагеря, но у меня аппетита не было.