Красный Барон

— Сеньор! — молитвенно сложив руки, Жоакин посмотрел на своего будущего господина честнейшими и преданнейшими глазами. — Я ж для вас все устрою — а это не так уж и просто, поскольку вам нужно многое. Одних батистовых сорочек — дюжину, из которых полдюжины — с кружевами, а полдюжины — простых. Еще и камзол, и панталоны, и кафтан с вышивкой, не говоря уже о треуголке с плюмажем! А шпага, пистолет, перевязь? О, здесь такие ушлые оружейники — вам запросто всучат дрянной фитильный пистоль по цене колесцового!

— Ты что же, полагаешь, я совсем слепой и не разбираюсь в оружии? — возмутился Громов.

Парнишка замахал руками:

— Что вы, что вы, почтеннейший сеньор! Просто здесь такие люди, ага. Их надо знать, торговаться — а как же вы будете торговаться, не владея языком? Да и не к лицу это благородному человеку.

— Ну ладно, ладно, убедил, — Андрей раскатисто расхохотался и прихлопнул ладонью по столу. — Считай, что ты уже принят на службу. Сегодня же получишь свой дублон, точнее — гинею…

— О, господин!

— И отправишься в Калелью — разузнаешь там для меня кое-что.

— Госпо-о-оди-ин! — протянул Жоакин уже другим тоном, в котором явно слышалась неподобающая для слуги насмешка. — Вот вы меня отправляете, ага! Путь-то не такой уж и близкий — дня три туда, столько же обратно, да там еще… И что вы здесь будете без меня делать? Кто сыщет для вас жилье, кто все обустроит? Кто? Или вы думаете, дядюшка Жауме будет вам помогать — так ему некогда, он же кузнец, а не слуга.

И вновь мальчишка говорил дело, рассуждая вполне логично. В самом деле, нужно было как-то здесь обустраиваться, ведь кто знает, насколько затянутся поиски? И — даже если Влада здесь, даже если она найдется — что дальше? Как скоро удастся отсюда выбраться, вернуться в свою эпоху? Может быть, вообще никогда!

Господи-и-и… Ну надо же так влипнуть! Или это все — просто затянувшийся кошмарный сон? Ага, сон… вздернули бы — вот был бы сон.

С остервенением сплюнув, Андрей выхлестал три стакана вина — один за другим, без перерыва и закуси, да посмотрел вокруг так, что Жоакин шарахнулся в сторону, отпрянув:

— Что с вами, сеньор? Не беспокойтесь, все устроится в наилучшем виде!

— Хотелось бы верить, — опустив опустевший стакан, на полном серьезе отозвался Громов. — Хотелось бы.

Все устроилось за три дня. В течение первого Жоакин подобрал подходящее жилье, сняв апартаменты с полным пансионом на втором этаже небольшого особнячка на узенькой улице Бисбе. Тогда же была заказана одежда — лучшему барселонскому портному, которому еще пришлось доплатить за срочность — не являться же на службу в отрепьях! Еще посетили сапожника, заказав четыре пары башмаков, две — с пряжками и две — с шелковыми бантами, на выход в приличное общество, а уж потом очередь дошла и до оружейников: два пистолета с кремневыми замками, шпага, кираса, офицерский жезл. Да! И конечно же — дюжина белых батистовых сорочек, и еще две сорочки ночных. И шелковые носовые платки, и два парика, один опять же — на выход, и вообще много чего по мелочи, в том числе и какой-то индейский идол, купленный Жоакином просто так — «для обстановки».

— Такое чудо есть в каждом богатом доме, — поставив идола в углу, пояснил подросток. — И нам без него никак нельзя — а вдруг кто в гости заглянет? Какой-нибудь благородный человек… или даже дама.

Слава богу, хоть мебель да постельное белье были хозяйскими и входили в стоимость аренды квартиры, о чем с достоинством уведомила домовладелица — дона Эвальдия — подвижная сухонькая старушка в платье из черного крепа — вдова какого-то полковника или команданте — майора. Кроме этого особнячка, дона Эвальдия еще владела двумя ветряными мельницами у реки Льобрегат и мостом через другую речку — Безос. За проезд по мосту доверенное лицо вдовицы усердно взимало плату, не такую уж и большую, но постоянную.

— Надо, сеньор Андреас, и нам какую-нибудь мельницу купить, — отчитываясь вечером в тратах, завистливо протянул Жоакин. — Или мост. Да, летом реки пересыхают, зато в другое время года — доход верный.

— Погоди ты с мельницей, — вытянув ноги в удобном кресле, новоиспеченный лейтенант Его сомнительной легитимности Величества короля Карла Габсбурга, внимательно читал поданный слугой список. — Это вот что у тебя? Учителя какие-то.

— Ой, господин, совсем забыл сказать! — юноша всплеснул руками. — Этот вот месье Жан-Жак Обри — учитель обходительности и хороших манер, без которых благородному сеньору нынче никак нельзя, я вот и подумал, что вы все же из Московии, из России, а тамошние манеры могут сильно отличаться от наших, и было бы хорошо…

— Ладно, согласен, — кивнул «благородный сеньор». — А это кто?

— Месье Кавузак, учитель фехтования и танцев, вы сами просили.

— Ах да, да, — припомнил Андрей.

Фехтованием и впрямь нелишне было заняться, если уж врастать в здешнюю жизнь.

— Он что же — тоже француз?

— Я нарочно таких выбирал, чтоб вам было легче общаться. Пока еще каталонский как следует выучите…

— И кастильский, — строго промолвил молодой человек. — Ты и кастильскому меня тоже научишь. Или не знаешь?

Подросток обиженно моргнул: