Красный, белый и королевский синий

Луна вздыхает, испуская из груди хриплый, усталый звук. Этот звук заставляет Алекса вспомнить слова его отца у озера, когда тот говорит о том, сколько Луна по-прежнему скрывает.

– В общем, – начинает он, – ты знал, что я проходил стажировку у Ричардса?

Алекс моргает.

– Что?

Луна издает тихий и грустный смешок.

– Ага, ты бы и не узнал об этом. Чертов Ричардс позаботился о том, чтобы избавиться ото всех улик. Но да, это было в 2000-м. Мне было девятнадцать. Это было еще тогда, когда Ричардс был генпрокурором в Юте. Один из моих профессоров попросил меня об одолжении.

По словам Луны, среди сотрудников низшего звена ходили определенные слухи. Как правило, это были женщины-стажерки, но иногда – особенно симпатичные мальчики, каким был и он. Ричардс обещал им наставничество и связи, если они соглашались «просто выпить с ним после работы». Подразумевалось, что отказ был неприемлем.

– Тогда у меня не было ничего, – говорит Луна. – Ни денег, ни семьи, ни связей, ни опыта. Я подумал: «Это единственный способ для тебя войти в эту дверь. Возможно, он действительно сдержит слово».

Луна замолкает, переводя дыхание. У Алекса неприятно скручивает живот.

– Он прислал за мной машину, заставил встретиться с ним в отеле и напоил. Он хотел… он пытался… – Луна морщится, не закончив фразу. – В общем, я сбежал. Помню, как пришел домой той ночью, и парень, с которым я снимал комнату, посмотрел на меня и протянул мне сигарету. Кстати, именно тогда я и начал курить.

Он смотрит на Skittles на своем столе и принимается отбирать красные конфетки от оранжевых, но затем бросает взгляд на Алекса и горько улыбается.

– На следующий день я вернулся к работе как ни в чем не бывало. Я мельком обсудил это с ним в комнате отдыха, потому что хотел, чтобы все было в порядке, и именно за это я ненавидел себя больше всего. Поэтому, когда в следующий раз он прислал письмо мне на электронку, я пришел в его офис и заявил, что, если он не оставит меня в покое, я расскажу обо всем прессе. И тогда он достал эту папку. Он называл это «подстраховкой». Он знал все, что я делал подростком, как родители вышвырнули меня за дверь и я оказался в приюте в Сиэтле. Знал, что у меня была семья без документов. Ричардс сказал, что если я хоть заикнусь о том, что произошло, то я не только никогда не построю карьеру в политике, но он разрушит всю мою жизнь. Он разрушит жизнь моей семьи. Поэтому я просто заткнулся.

Взгляд Луны, когда он снова пересекся со взглядом Алекса, резок и холоден как лед. Окно с грохотом захлопывается.

– Но я не забыл об этом. Когда я встречал его в залах сената, он смотрел на меня так, словно я был ему чем-то обязан, потому что он не уничтожил меня тогда, когда мог это сделать. И я знал, что он сделает все возможное, чтобы заполучить президентское кресло. Но я не мог позволить этой опасной твари стать самым могущественным человеком в стране, если в моей власти было хоть что-то, чтобы его остановить.

Он поворачивается на стуле, слегка потряхивая плечами, чтобы взять пару конфет и забросить их в себе в рот. Луна старается выглядеть непринужденно, но дрожь в руках его выдает.

Он объясняет, что поворотный момент наступил этим летом, когда он увидел Ричардса, заявлявшего в эфире о программе молодежного конгресса. Он понимал, что, получив больший доступ, сможет найти и слить доказательства злоупотребления им своими полномочиями. Даже если Луна и был слишком стар, чтобы соблазнить Ричардса, он мог обыграть его, убедив в том, что не верил в победу Эллен и что сможет обеспечить тому голоса латиноамериканцев и центристов в обмен на власть.

– Я ненавидел себя каждую минуту, что проработал в той кампании, но провел все время в поисках улик. Я был близок. Я был так поглощен этим, так сосредоточен, что… Я совсем не заметил слухов о тебе. Я не имел ни малейшего представления. Но когда все всплыло наружу… Я все знал, просто не мог этого доказать. Однако у меня был доступ к серверам. Я многого не знаю, но повидал достаточно в свои юные бунтарские дни, чтобы знать парочку людей, которые могли организовать слив. Не смотри на меня так. Я не настолько стар.

Алекс хохочет, и, глядя на него, Луна тоже начинает смеяться. Душу накрывает облегчение, словно свежий поток воздуха врывается обратно в комнату.

– В общем, отослать все тебе и твоей матери было самым быстрым способом разоблачения, и я знал, что Нора сможет с этим справиться. И я… я знал, что ты все поймешь.

Он делает паузу, посасывая конфету, и Алекс решается задать вопрос:

– Мой отец был в курсе?

– О том, что я – тройной агент? Нет, об этом не знал никто. Половина моих сотрудников уволилась, потому что ни о чем не подозревала. Моя родная сестра не разговаривала со мной несколько месяцев.

– Нет, я о том, что Ричардс сделал с тобой.