Красный блицкриг

В качестве последнего аргумента Англия 25 августа подписала с Польшей договор о взаимопомощи. Как все приличные страны; с тайным протоколом, определяв-, шим общего противника — Германию, и с обозначенными «сферами влияния». Дальнейшие уступки означали для Лондона и Парижа добровольный отказ от статуса великих держав. Гитлера это не остановило, он полагался на собственный, как всегда гениальный анализ ситуации: «Стало ясно, что богатые государства от войны мало выигрывают, но могут потерять очень многое, что каждому государству придется нести потери, что даже в случае выигранной войны силы победителя иссякают… В целом Англия находится на той же стадии развития, на какой мы были в 1934 году. Франция подобна слабосильному человеку, который, однако, несет на спине и пулемет, и пушку. Малы контингента призывников; уже давно срок службы — только один год. Вооружение также не в идеальном состоянии. Военный потенциал в целом ограничен». Вывод: при любом раскладе «немедленная помощь Восточному фронту путем англо-французских мероприятий невозможна». В конце концов, заявил фюрер на совещании в Оберзальцерберге, кто не рискует, тот не пьет шампанского: «Не существует ни политического, ни военного успеха без риска». Ко всему прочему, на случай конфликта с Англией, «нейтральный» Сталин пообещал ему укрыть в северных портах СССР находящиеся в Атлантике германские суда.

1 сентября 1939 года Вермахт вторгся в Польшу. Через пару дней выступили Англия и Франция.

Вторая империалистическая война началась. Все шло по сталинскому плану. В беседе с руководством Коминтерна 7 сентября Вождь так оценил сложившуюся обстановку: «…война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран. Гитлер, сам этого не понимая и не желая, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону». Что касается Польши, то «…уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население». Понятно, что подобные цели советской внешней политики не афишировались, наоборот, было сделано все, чтобы убедить мировое общественное мнение в том, что Советский Союз строго придерживается позиций нейтралитета и только сильно озабочен собственной безопасностью.

Таким образом, складывалась ситуация, о которой с 19.17 года мечтали большевики. Пусть они «хорошенько подерутся». А дальше: «На стальных штыках и ворошиловских залпах, на могучих крыльях Советов мы понесем освобождение рабочему классу капиталистических стран и водрузим знамя коммунизма на остальных пяти шестых земного шара!»

Коммунистам жизненного пространства требовалось намного больше, чем нацистам.

Освободительный поход

Спор славян между собою

Между поляками и русскими издавна существовала традиция взаимного недоверия. «Для поляков было всегда невозможно добиться политических гарантий от любых своих соседей, — указывает А. Кларк, — потому что все они домогались польских земель и предпочитали присваивать ее вместо того, чтобы защищать».

Большевикам независимая Польша тоже никогда «не нравилась». Причем активно не нравилась. Сразу же после октябрьского переворота, объявив о праве наций на самоопределение, ленинское правительство приступило к советизации всех территорий, входящих прежде в состав Российской империи. Польские патриоты, стремившиеся на обломках рухнувшей державы возродить национальное государство, прекратившее существование после насильственного раздела 1795 года, сразу же были зачислены в «контру».

Уже с января 1918 года ВЧК начало целенаправленно проводить против них политику террора. При Ставке была учреждена особая Комиссия «по борьбе с польскими контр-революционными войсками», основной задачей которой являлось «истребление контр-революционных зачинщиков среди польских войск». Даже из этой коротенькой выдержки следует, что «зачинщиками» оказалось большинство поляков. Поэтому «комиссия признала возможным объявить все польские войска вне закона».

28 января военная контрразведка доносила Ф.Э. Дзержинскому: «В действующих против контр-революционеров фронтовых войсках выделено для борьбы с поляками и румынами несколько батальонов. Платим 12 рублей в день при усиленном питании. Из нанятых частей, посланных против легионеров, выделены два отряда: один из лучших стрелков для расстрела офицеров-поляков, другой из литовцев и латышей для порчи запасов продовольствия в Витебской, Минской и Могилевской губ., в местах сосредоточения польских войск. Некоторые местные крестьяне также согласны нападать на поляков и истреблять их».