Красный блокчейн

– Они умеют прослушивать спиритические сеансы, – ответил Жорж. – А мы до изъятия предметов как раз обсуждали план. Что будем делать. Как они прослушивают, мы ещё не понимаем. Не разобрались. Но то, что утечки идут с сеансов – это пока основная и главная версия. Мы уже проверяли. Вкидывали информацию. И после этого видели соответствующие телодвижения наших дорогих партнёров. На фондовом рынке, например. Пойдём? Встреча через пять минут.

Теперь же, господин и пресветлый царь, настало твоё время: золотом, и серебром, всякими драгоценностями и богатством многим переполнилась земля Московская. Князь же Дмитрий Московский, христианин, как услышит слово ярости твоей, то отойдёт в дальние пределы свои, а великое богатство московское – всё в твоих руках будет. И ещё просим тебя, о царь, оба раба твои, Олег Рязанский и Ольгерд Литовский: обидел нас сильно великий князь Дмитрий Иванович, и как бы мы твоим царским именем ему не грозили, не обращает он на это внимания. И ещё, господин наш царь, мой город Коломну он себе захватил. Обо всём этом, о царь, жалобу воссылаем тебе.

Сказание о Мамаевом побоище

Встреча была назначена в Храме Христа Спасителя. Хунбишу приходилось бывать в больших буддийских монастырях, но это было нечто иное.

Буддийский монастырь – это прежде всего здания, разбросанные по территории. С молитвенными ступами, большими статуями Будды, помещениями для жизни лам. Хозяйственными постройками. А здесь перед Хунбишем высилось отдельное величественное здание. Вокруг кипела жизнь, неслись машины, по тротуарам спешили люди, и тут же, рядом, только чуть подними к небу взгляд – глаза слепило золото огромного купола.

Они запарковались и поднялись ко входу. Хунбиш на всякий случай коснулся лба, сердца, и порога храма. Жорж ничего на это не сказал. Он постоял перед входом, перекрестился, чуть склонился, и зашёл внутрь.

Золото, великолепие и трепет. Вот чем был этот храм. Внутри было не так много людей. Некоторые молились, но большинство гуляли как в музее, делая фотографии, рассматривая украшения и иконы. Центр зала был перегорожен. Он ожидал увидеть огромную, в потолок, статую бога, но ничего подобного не было.

Здесь нельзя было купить себе личный молитвенный барабан, никто не впихивал в щели деньги, не оставлял купюры у курящихся палочек, не делал простираний, не загребал на себя дым от благовоний. Всё было иначе.