Красный бог (СИ)

На высоком барном стуле лежит отрубленная голова пожилой женщины. Она пялится прямо на меня своими белками закатившихся глаз. Ее зеленые волосы горят белыми каплями в призрачно-красной бордельной витрине. Мне даже кажется, что капли катятся с волос, по крайней мере, они двигалась, отчего голова шевелилась тоже. Оскал зубов в провале черного рта, опущенного от старости, грузный подбородок и изящный модельный стул вместо туловища.

- Рот закрой, - засмеялся Коэн.

Я поймал себя на том, что невольно повторяю выражение лица убитой. Наклонился прямо к стеклу, забрызганному каплями дождя, и стою с открытым ртом, как какой-нибудь торчок нойснарк.

Отрубленные головы я видал и раньше: этнические ублюдки любят оставлять подарки. Но такой сюрреалистичной картины, достойной Босха, встречать еще не приходилось.

Криминалисты закончили. Мимо провели красивую девушку. Дешевый полупрозрачный плащик, босые пятки, ступающие прямо в лужу на мостовой. Сказали, что она единственная выжившая.

- Кто такая? - спросил я, придержав за рукав знакомого спеца.

- Робот. Представляешь? Красотка!

- Да она как живая!

- Новая модель. Синт.

- Как игрушки чтоли? Драконы, собачки.

- Эта игрушка для взрослых, детектив. - Вот. Держите очки. И не забудьте бахилы. Там полно кровищи.

Криминалист передал специальные очки. Дополненная реальность к реальности страшной.

- Мы пока отрисуем картинку. Так что не торопитесь.

Натянув одноразовые перчатки и бахилы, я поймал себя на мысли, что идти внутрь жутковато. Вошел в здание первым и остановился на пороге. Коэн закашлялся где-то сзади.

Внутри все выглядело отвратительно, точно долбаная артхаузная постановка чокнутых театралов. Кофе запросился назад.

В борделе воняло смертью и повсюду была кровь. Следы волочения. Сверху на реальность накладывалась картинка от криминалистов. В витрине кровь светилась белым. Сейчас в полумраке очки подрисовывали ее ярко розовым. Труп пожилой женщины лежал в крошечной бытовке. Убийца просто запихнул его туда к ведрам и швабрам. В темноте, вымазанной розовым конуры, вырисовывался контур тела с пометками от кримов. Группа крови, характер ран, отпечатки ладоней преступника, обведенные ярким голубым. В бытовке оказалось две группы крови. Видимо это кровь другой жертвы. Я нащупал выключатель. Синяя лампа - черная кровь.

- Твою мать, - выругался Коэн, - у них здесь есть нормальные лампочки?

Я выключил синий свет и включил свой на брелоке.

Сэнди подарила мне его на юбилей. "Вечный свет" - сказала она, и оказалась права. Сэнди давно нет, а фонарик работает. В принципе, можно было передвигаться вообще без света, но пометки криминалистов и контуры визуализации нагоняли на меня депрессию. Я недолюбливаю всю эту компьютеризацию. Предпочитаю видеть своими глазами.

Миновав узкий коридор, мы оказались у трех дверей. Дверь в спальню открыта и первое, что бросилось в глаза - это труп мужчины, подвешенный к перекладине у потолка за ноги. Прямо над кроватью. Живот вспорот, обнажая синеватые внутренности, а отрубленная голова лежит между рук на золотистой простыне, бурой от крови. Вокруг тела в воздухе висел ворох пометок от кримов. Множественные порезы: от зеленого, неопасного для жизни, до красного - смертельного у обрубка шеи.

- Похоже, пытали. Все тело изрезано, - глухо прокомментировал Коэн то, что и так очевидно. Он присел перед кроватью и заглянул в закатившиеся глаза головы черной от крови. Без лишних церемоний повернул голову, осматривая срез. - Голову отрубили в несколько подходов. Ублюдки.

Я мазнул фонарем вокруг. Света хватало, но я привык к своему.

Прямо на зеркальной стене рисунок кровью. Криво изображенная голова быка, внизу - буквы похожие не иврит. Рядом с надписью висела плашка, в которой сменялись надписи. Нейросеть криминалистов пыталась подобрать перевод в реальном времени.

Почитав меняющиеся надписи с совершенно бредовыми трактовками, я усмехнулся и переключился на другую надпись над нарисованной головой. Она была понятна: "Красный бог". Написана кровью мужика над кроватью. Вот эта картина, конечно, указывала на идеологическую подоплеку убийства.

Такие послания оставляют серийные убийцы, религиозные фанатики или свихнувшиеся от стимуляторов бойцы этнических группировок.

Утешало только одно. По отметкам криминалистов, убийца застрелился в комнате прямо за зеркалом. Выстрелил себе в рот из обреза. Мы пошли посмотреть.

В обитой бордовой тканью комнате для любителей понаблюдать, в удобном плюшевом кресле сидел убийца без половины головы. Огромный мужик, усеянный светящимися в полумраке татуировками, вальяжно расположился прямо напротив зеркальной стены, любуясь подвешенной к потолку жертвой. Татуировки были сплошь в тематике военной службы. Подробности придется выяснять самостоятельно. Руки сжимают дробовик, а заляпанный кровью мачете - орудие убийства - валяется рядом. У дробовика с мачете пометок почти не было. Допреальность нейросети показала модель оружия и производителя, но и только.