Красный дьявол и Каменная чаша

   Эдмунд встал и подошел к Фостеру. Он протянул руку и Алан, вставший в ответ, пожал ее. Едва Алан коснулся ладони герцога, как в его голове закружились призрачные образы, подобные множеству картин, выложенных на суд зрителя. Юность, сила, надежда, красота, храбрость, любовь, война, решимость -- все это пронеслось перед глазами Фостера. Он отчетливо видел, насколько была прекрасна молодая Маргарет, чувствовал вкус вина и боль раны. Он видел тот день, когда некто заговорил с Эдмундом, единственным выжившим на всем, казалось, бескрайнем поле боя. Его мучила жажда и он, под палящим солнцем, склонился над небольшой лужицей кристально чистой воды, неизвестно откуда взявшейся у самых его ног. Ее прохладный вкус, разливающийся по всему телу и вновь сражение. Он видел искаженные лики поверженных демонов. Теперь он был уже неуязвимым воином. Он слышал стоны и проклятья, сменившиеся ликованием толпы. Вот уже выкрикивают его имя: "Эдмунд! Эдмунд!". Он вернулся к супруге. Счастливая жизнь, омраченная безжалостным ходом времени. Трудные решения, тяжелые мысли, а потом вдруг сменяющие друг друга картины потеряли цвет. Они стали серыми и однообразными. Мысли замедлились и вот он уже сидит в чертогах Юргена. Еще мгновение и Алан отчетливо увидел свое лицо, напряженно смотрящее ему в глаза. Юноша понял, что с этого момента он больше не Алан Фостер. Твердая рука отпустила руку нового герцога.

   -- Да, -- протянул Юрген, -- признаюсь, я представлял себе это как-то иначе.

   Эдмунд прошел в свое кресло и сел, вытянув ноги к огню.

   -- Я тоже, -- сказал Эдмунд, -- но так даже правильнее, верно?

   -- Согласен, -- произнес нынешний герцог, -- иначе и быть не могло.

   Его взор был устремлен на огонь. Картины постепенно улеглись в голове и теперь он ощутил всю тяжесть правления.

   -- Вспомнил! -- неожиданно воскликнул Юрген, хлопнув себя по колену.

   Эдмунд и новый герцог удивленно посмотрели на него.

   -- Граф Эрик жил около ста тридцати лет назад и у него был такой писклявый голос!

  

  

Глава 26

  

   Всю ночь Клод не сомкнул глаз. Чистенькая, пустая комната с деревянной скамьей и крохотным оконцем угнетала его. Он думал об Ингрид. Что это еще за великая тайна и почему темнила-магистр отослал даже Олафа, который, как понимал Клод, был далеко не последним человеком в ордене? Опять же, Клод был абсолютно один. Для человека, привыкшего к веселым или, по крайней мере, шумным компаниям, внезапная тишина становилась попросту невыносимой. Устав лежать на жесткой лавке, он начал мерить комнату широкими шагами. Один -- с Ингрид все будет хорошо, два -- вынут ли они Алана, три -- интересно, чем занят Олаф, четыре -- все же нужно было остаться с Ингрид, пять -- скорее бы их всех увидеть. На шестом шагу Клод разворачивался и начинал идти в другую сторону.

   Когда небо за маленьким окном начало синеть, Клод ощутил легкое чувство голода. Он открыл крепкую дверь и осмотрелся. Белый коридор был пуст.

   -- Конечно, жутко невежливо вот так вот гулять по ночам, -- пробормотал себе под нос Клод, -- но я остался без ужина и возможно на кухне найдется что-нибудь перекусить.

   Он добрался до лестницы. Спустившись, Клод доверился инстинктам повара и пошел в предполагаемом направлении кухни. Вся эта огромная резиденция чем-то походила на графский замок. Конечно, Клод не бывал где-то еще и, может быть, все замки строятся по какому-то общему принципу, но он определенно знал, где здесь кухня.

   Пройдя по правому коридору прислуги -- здесь, стало быть, младшей братии, и спустившись по каменной лестнице, он оказался на первом этаже, в узком коридоре с низкими потолками и угрюмыми серыми стенами.

   Далее можно было смело идти на запах. Прямо по коридору что-то тушилось, определенно мясное и еще... Клод принюхался. В нос ударил резкий запах квашеной капусты. Поморщившись, он решил, что просто так капусту есть никто не станет и, скорее всего, к ней дадут неплохую кружечку пива.

   -- Господин Клод, -- окликнули его.

   "Поймали", -- почему-то подумал Клод и медленно повернулся на голос. Перед ним стоял низенький, плотно сбитый брат в шерстяной рясе. Дружелюбно улыбаясь, он продолжил:

   -- Господин Клод, ваша келья оказалась пуста, -- добродушно проговорил коротышка, -- и как хорошо, что я встретил вас здесь.

   -- Я проголодался, -- честно ответил Клод.

   -- Вы могли бы позвать и вам сразу же принесли бы обед, господин Клод.

   -- Да вот... -- Клод развел руками.

   -- Ничего, я провожу вас назад в вашу келью, а через несколько минут вам принесут роскошный обед.

   "Зачем идти в комнату, когда находишься всего в шаге от кухни?", -- мысленно удивился Клод. Опять же слово "роскошный" из уст этого плешивого коротышки звучало как-то особенно кощунственно. Но Клод не стал спорить и покорно последовал за низеньким провожатым.

   Клод решил поддержать беседу и сказал первое, что пришло на ум:

   -- У вас тут неплохо, вот только прохладно как-то.

   -- Да, стены прогреются лишь к июню, -- печально вздохнул брат, будто это была его личная провинность, -- но шерстяные рясы неплохо согревают нас.