Красный дождь

Из всех удивительных самолетов, на которых мне приходилось летать, запомнились только самые экзотические: «Ан-140» и «DС-З». Такие штуки полезно помнить, чтобы поражать воображение собеседников. Приятно иногда вспоминать собственные подвиги. Бывает, стоишь на влажном асфальте аэродрома в Богом забытой стране «третьего мира», глядишь на выстроившиеся в ряд доисторические машины и небрежно роняешь: «А я на многих из них летал». Правда, приходится признаваться, что было это давно, но все равно у слушателя остается ощущение опасного приключения, которое ты пережил.

Жаль только, что имен участников приключения я почти никогда не могу вспомнить, это придало бы рассказам большую достоверность.

Итак, 1957 год, аэродром Альбина в Суринаме, неподалеку от Маровейне, реки, текущей вдоль границы с Французской Гвианой. Я приплыл в Южную Америку матросом на корабле, а в Мунго прибыл из Парамарибо регулярным рейсом Суринамской пароходной компании. Первое путешествие в тропики, восторг от всего, что я видел; коричневые воды реки, плотные ряды толстенных деревьев с рыжими стволами по обеим ее берегам. Все происходящее превращалось в приключенческую повесть: поездка на автобусе в Альбину по исчезнувшей на полпути дороге, земля небывало красного цвета, голоса, выкликающие что-то на непонятном языке, и после, уже в Альбине, медленное плавание в пироге по медленной, гладкой воде широкой реки. Это было чудесно, но всему когда-то приходит конец, пора было возвращаться в Парамарибо. Сюда меня доставили морем, так что перелет Альбина — Парамарибо оказался, видимо, вторым в моей жизни. Впервые, если я ничего не путаю, я поднялся в воздух и совершил круг почета над Амстердамом еще мальчишкой, когда выиграл конкурс, организованный «Народной газетой».

Пятьдесят лет назад! Можете себе представить, как выглядел в ту пору аэродром Альбины? Сквозь туман прошедших лет я пытаюсь разглядеть эту изумительную картину: пространство, в несколько раз больше футбольного поля, отвоеванное у так называемого «девственного леса». В дальнем конце — домишко, рядом с ним — крошечный самолетик, смахивающий на задравший вверх нос автомобиль с крыльями. Я, конечно, забыл, как он назывался, но в нем было три места.

Одно, понятно, предназначалось мне, другое — пилоту. Я предвкушал приключение но, признаться, изрядно трусил. Мы ждали второго пассажира, его все не было, воздух постепенно раскалялся, но пилот сказал, что улететь без него нельзя: это слишком важная персона. Наконец важная персона прибыла. С часовым опозданием, когда жара сделалась уже совершенно невыносимой, огромный черный лимузин, взметнув облако красной пыли, выехал на поле. Автомобиль как-то не вписывался в пространство девственного леса, хижин и пирог, а флажок неизвестной страны, развевавшийся на переднем крыле, заинтриговал меня еще больше. Шофер, пробившись сквозь пылевую завесу, распахнул заднюю дверь, и оттуда явился негр неописуемой толщины в костюме немыслимого покроя и расцветки. «Король Суринама, — подумал я, — не меньше». Король двинулся в сторону самолета и, пока мы с пилотом занимали места, небрежно казнил москита; шофер, нагруженный горой кейсов и портфелей, едва поспевал за ним.

— О, Jesus… — пробормотал пилот. Я до сих пор помню, какое у него сделалось лицо.

Король уселся, и наш хлипкий самолетик ощутимо накренился вправо.

— О, Jesus, — повторил пилот, — нам так не взлететь.

Шофер начал складывать кейсы и портфели к ногам пассажира, обтянутым изумительными штанами. С каждым новым портфелем мы все сильнее накренялись вправо, к росшей на поле траве.

Король милостиво поприветствовал нас — от его оглушительного хохота закладывало уши — и попытался пристегнуться. Я хотел было сдвинуться влево, но детское креслице, в которое меня усадили, было намертво закреплено посередине.

Пилот принялся объяснять королю, подобострастно именуя его «Вашим превосходительством», что столько багажа взять с собой невозможно.

— Но это не все, — промолвил король, оказавшийся местным начальником, правителем округа Маровейне, — мы еще не погрузили чемодан. — И добавил for good measure[92]: — С моей форменной одеждой.

— Мы не сможем взлететь, — заметил пилот.

Тишина. Жара.

Король повернулся и поглядел на меня. Казалось, он прикидывает на глаз мой вес. Потом произнес:

— У меня важное совещание с правительством.

Мы помолчали.

Пилот повторил:

— С таким весом нам не взлететь. — И пояснил свою мысль: — Я хочу сказать, мы не сможем подняться.

— Вы очень торопитесь? — спросил король. Надо полагать, он обращался ко мне, потому что других пассажиров в окрестностях не наблюдалось.

— У него билет на этот рейс, — бодро парировал пилот. Я готов был его расцеловать.

— Я должен быть через час в Парамарибо, — сказал король.

— С таким весом мы не сможем взлететь, — ответил пилот.